Поиск сообщества

Хранитель утраченного искусства торговли потока ордеров · Гэри Норден Ссылка на оригинал С вами подкаст Chat With Traders, я – Тесса, его соведущая, это – выпуск номер 274. Поверить не могу, что мы приближаемся к окончанию первой трети первого квартала! Задумайтесь: неважно, прикладываем ли мы усилия ради достижения наших целей и мечтаний или нет, время все равно летит. Так зачем ждать? Ведь время нас не ждет! Давайте действовать, давайте продвигаться вперед по пути трейдинга. И я серьезно, ребята! Мне не терпится представить вам нашего следующего гостя, но сначала… Уверена, вы и так в курсе, но мы все же обязаны напомнить, что трейдинг сопряжен с высокими рисками и что вы можете потерять на рынках все свои деньги. Выпуски подкаста, программы и другой контент Chat With Traders предоставляются исключительно в информационных и образовательных целях. Мы не даем торговых и инвестиционных рекомендаций. Вы должны проводить самостоятельные исследования и нести полную ответственность за результаты своего трейдинга и инвестирования. Спасибо! Сегодня Иэн провел интервью с Гэри Норденом. Если вы – ритейл-трейдер, возможно, вам не понравится кое-что из того, о чем он рассказывает. Гэри торгует уже 30 лет – с восемнадцатилетнего возраста! Его карьера началась с маркет-мейкинга, но потом он занялся профессиональным скальпингом фьючерсных рынков и опционной торговлей. Сейчас он вместе с партнером руководит собственным хедж-фондом. Также он – автор и наставник. Думаю, можно сказать, что он знает о нас, ритейл-трейдерах, много такого, о чем мы даже не догадываемся. Гэри начал свою карьеру со скромной должности гофера в яме японских варрантов, будучи еще подростком. Когда на этом рынке случился обвал, он увидел, как настоящие звезды трейдинга теряют огромные суммы денег – их чрезмерная самоуверенность и посредственное управление рисками привели к тому, что они лишились заработанных ранее прибылей. Это произвело на Гэри сильное впечатление. Он осознал: если хочешь оставаться в игре, нужно избегать рисков. Сам Гэри практикует торговлю потока ордеров. Еженедельно он проводит сотни сделок, что позволяет ему поддерживать свое преимущество в этом утраченном искусстве. Леди и джентльмены, без лишних слов – мы очень рады представить вам Гэри Нордена на связи из Перта, Австралия! *** — Привет, Гэри! Где вы сейчас находитесь? — В Перте, штат Западная Австралия! — О, окей! Расскажете нам немного о себе? Где вы выросли? Какое образование получили? — Я вырос в окрестностях Лондона – очевидно, в Англии, не в Австралии. В школе я изучал экономику и французский. Высшее образование я собирался получить по бизнес-экономике, но не сразу – после окончания школы я решил, что попробую найти работу в какой-нибудь лондонской трейдинговой фирме. Это был 1989 год, тема трейдинга постоянно поднималась в фильмах и телепередачах. Одному парню из моей школы удалось получить должность брокера в Сити. Это было так волнующе! Поэтому я решил – надо тоже попробовать, а если не выйдет, просто поступлю в университет на год позже. Практически все рекрутинговые агентства ответили мне, что это невозможно, потому что об этой работе мечтают тысячи молодых ребят. Но нашлось одно агентство, в котором сказали, что попробуют найти мне место, предупредив, что это будет непросто. Мне удалось получить работу в трейдинговой фирме – я стал клерком отдела японских варрантов. В мои обязанности входило заполнение бланков ордеров для трейдеров фирмы. Японский рынок тогда переживал стадию бума. Это было буквально за месяц до того, как Nikkei сформировал свой пик. Ноябрь 1989! Позиций ниже клерка в той фирме не было. Но я был совершенно не против! Я был счастлив, что мне удалось попасть в трейдинговую фирму. Месяцем позже японский рынок дошел до своего пика… А в феврале-марте 1990 на нем начался обвал. Его тогда торговали все! Некоторые трейдеры из моей фирмы получили огромные убытки. В мае 1990, полгода спустя, меня повысили, и я получил собственную книгу ордеров для торговли японских варрантов. Структура фирмы была такая: 5 трейдеров, 5 ассистентов, 2 клерка. Мы, клерки, были низшим звеном. Двух трейдеров понизили до ассистентов, а меня повысили, причем я проскочил должность ассистента и сразу стал трейдером, обогнав другого клерка и ассистента. Как можете представить, другим сотрудникам фирмы это не понравилось. Популярности мне это не прибавило! Я даже не понял, почему выбрали именно меня. Объяснили мне это гораздо позже. Так что в мае 1990, практически сразу после школы и через полгода после начала работы в фирме, я получил должность трейдера рынка японских варрантов… И это на фоне коллапса японского фондового рынка. Очевидно, я ухватился за эту возможность и в университет уже не пошел. Это было безумное время! Прекрасное время для того, чтобы учиться торговле. И маркет-мейкингу! Я достаточно быстро стал лучшим трейдером фирмы. И влюбился в торговлю, по-настоящему влюбился. Сами понимаете, получить в девятнадцать лет место на бирже и начать торговать против некоторых из самых известных трейдеров Сити… В общем, вот так и начался мой путь в трейдинге. Мне по-настоящему понравилось торговать в тот период, в период обвала. И учиться… На самом деле, обвал – отличное время для того, чтобы учиться торговле! Именно в тот период я получил немало важных уроков. Потом я перешел на фьючерсную биржу – меня проспонсировал один выдающийся американский опционный трейдер. Он научил меня торговать опционами и устроил на работу маркет-мейкером в опционную яму. Этот период моей карьеры оказался одним из самых трудных. Те маркет-мейкеры, что там торговали… Я до сих пор считаю их одними из лучших трейдеров, с которыми мне довелось познакомиться – и с кем мне пришлось посоревноваться. Я не встречал подобных трейдеров ни в инвестиционных банках, ни даже в хедж-фондах. Это были поразительные люди! Так что для меня этот период оказался особенно сложным, ведь мне приходилось с ними конкурировать. После этого я возглавил отдел опционной торговли в одном крупном британском банке. Я провел в лондонском Сити около 15 лет, торговал конвертируемые бонды для ING... Потом перешел на электронную торговлю… Я работал опционным маркет-мейкером до тех самых пор, пока биржа не закрылась. Когда это случилось, я перешел с опционов на скальпинг фьючерсных рынков. Это случилось в 1999, вскоре после прекращения «живой» торговли. — Хочу спросить, часто ли ямы выглядели так, как их обычно изображают в фильмах? Когда биржевые трейдеры кричат, машут тикетами, пытаются добиться исполнения ордеров?.. — Такое наблюдалось практически каждый день. Особенно на фьючерсном рынке! Рынок опционов несколько отличался – он работал немного иначе, чем фьючерсный. Но да, все равно… Все хотели получить исполнение своих ордеров, все кричали и вопили… Вообще существует немало заблуждений насчет биржевой торговли. И это понятно, ведь в трейдинговой индустрии почти не осталось трейдеров, которым довелось поторговать на бирже, но все же… Например, многие думают, что торговать в те времена было просто, особенно если ты был «местным». Нет, это была очень, очень сложная среда для торговли! Когда кто-то заявляет, что биржевые трейдеры «просто» что-то делали, я не могу удержаться от спора. Люди считают, что стоять в ямах, делать рынки и зарабатывать было просто. Но это была невероятно сложная среда. По многим причинам! Представьте – во время торговли все окружающие вас коллеги видят, что именно вы делаете. Предположим, я говорю, что куплю столько-то… Если это плохая сделка, все это увидят. И все постараются этим воспользоваться. Современным трейдерам, которые торгуют, сидя за компьютером, подобное давление совершенно незнакомо. Представьте: каждый раз, когда вы открываете сделку, вам через плечо заглядывают 60, 70, 80 человек… Думаю, люди недооценивают и физический аспект торговли в ямах. Не так-то просто весь день стоять на ногах, постоянно что-то выкрикивая! Бывало, торговля велась так активно, что мы не могли позволить себе уйти на обед. Весь день стояли и кричали… Слюни, шум, запах… Это была сложная среда. Честно скажу, не знаю ни одного трейдера из сферы инвестиционного банкинга, который захотел бы спуститься к нам в яму. Им было страшно! Нет, некоторые трейдеры спускались – правда, только ради интереса. Но большинство из них просто боялись. Совсем другое дело (и во многих отношениях – дело гораздо более простое) – сидеть за столом в инвестиционном банке и принимать торговые решения в своем темпе, спокойно, по телефону. По своему опыту знаю: торговать в инвестиционном банке было гораздо проще, чем в биржевом зале. Многие, побывав в яме, говорили, что в ней царит угрожающая атмосфера. И это было действительно так. Я считаю, что это была гораздо, гораздо более сложная торговая среда. И именно там торговали лучшие трейдеры… Крутые трейдеры! В яме опционов торговали самые впечатляющие трейдеры, которых я знал… — Скажите, когда вас назначили торговать варранты… Первое – прошли ли вы какое-то специальное обучение? Пришлось ли вам сдавать какие-то экзамены? Был ли у вас наставник? Ведь вы до этого занимались заполнением ордеров – а тут вам нужно торговать варранты… И второе… Насколько трейдинг (или маркет-мейкинг) варрантами был похож на трейдинг опционами? — Достаточно похож. А что касается обучения – его, можно сказать, не было! Пока я был клерком, меня взял под крыло один из трейдеров. Де-факто я стал его ассистентом, хотя платили мне далеко не как ассистенту, но для меня это было неважно. Я приходил на работу гораздо раньше, чем требовалось, помогал ему, наблюдал за тем, что он делает… Учился я в основном путем наблюдений за чужими ошибками. Я повидал немало трейдеров, испытывавших затруднения… В январе, феврале, марте не делал денег практически никто. Наоборот, трейдеры каждый день их теряли. Так что никаких обучающих программ тогда не было… Когда я начал работать в банке, я сам, можно сказать, создал обучающую программу. Я торговал прибыльно, а другие трейдеры банка испытывали трудности… Поэтому я начал проводить для них уроки в обед, когда наши рынки закрывались на два часа. Но сам я никакого обучения не получил, меня просто бросили в воду – и плыви. И то, как я получил повышение, обойдя всех остальных… Они хотели моего провала. Мне тогда дали 3 месяца. Наверное, если бы люди узнали, что со мной там делали, они бы в это не поверили… Трейдеры и ассистенты считали, что я недостоин этого шанса. В фирме были люди, которые ждали его гораздо дольше, чем я. А ведь я был еще и самым молодым… Я знал, что у меня есть 3 месяца, а потом – все, конец. Так что я сделал упор на изучение того, что все остальные делают не так. Потому что другой полезной информации за те полгода, что у меня были, я практически не получил, потому что в тот период все теряли деньги… Так что я учился на чужих ошибках! На самом деле, наблюдение за чужими ошибками – хороший метод обучения. В опционной торговле мне повезло больше – там у меня был отличный наставник, тот трейдер из США. Его звали Уэйд, и это был по-настоящему фантастический трейдер. Жаль, что я так мало с ним поторговал… Когда я перешел в яму, мою торговлю стал курировать другой трейдер. Он мало мне помогал. Это было тяжело! Очень важно, чтобы у тебя был человек, который в начале пути наставлял бы и направлял тебя. Обучение – это хорошо… Но нужно, чтобы по мере твоего развития тебя еще и направляли в нужную сторону. Иначе твой путь значительно усложняется. — Вы упомянули, что учились на ошибках других трейдеров… Поделитесь, какие ошибки они совершали? — Пожалуй, главный урок, который я извлек из их ошибок – нужно быстро закрывать убытки! Это ведь был период рыночного обвала… Нельзя было беспокоиться об убытках – «маленьких» убытках, если можно так выразиться. То, сколько тогда можно было потерять – или заработать – на этих варрантах… Это было безумие! Просто сумасшедший рынок. По одному варранту можно было потерять 5-10 тысяч долларов – всего за пару секунд! А мы, маркет-мейкеры, бывало, торговали позициями по 120 варрантов! И проводили сотни сделок в день… Совершишь ошибку – потеряешь сотни тысяч долларов. В 1990 году эта сумма была гораздо более серьезной, чем сейчас. Так что главный урок касался фиксации убытков! Если говорить об уроках, специфичных для маркет-мейкинга… Маркет-мейкеры очень часто «давали рыночную цену». Если ты не знал, какую цену стоит дать, ты просто смотрел, какую дают все остальные. И давал «рыночную цену». Но я подумал – нет, мне нужен вариант получше… Так я начал составлять о варрантах, которыми торговал, свое собственное мнение. Какие я бы с радостью купил? Какие – продал?.. Рыночную цену я давал только на те, насчет которых я не имел ни малейшей идеи, ни малейшего мнения. В те времена идти вместе с рынком было нельзя, потому что это был путь к провалу. Когда рынок получал удар, получал удар и ты. Поэтому мне приходилось думать – так, с этим варрантом что-то происходит, очевидно, цена вот-вот изменится. Я должен быть достаточно хорош, чтобы делать рынок, куда бы он ни пошел. Недавно я рассказал в своем YouTube-канале историю о том дне, когда, как я считаю, я стал трейдером… Это был день, когда я по-настоящему начал разбираться в том, что мне нужно делать. Это был день, когда я решил, что не позволю прибою рынка швырять меня туда и обратно – бывало, что варранты целыми днями ходили вверх-вниз, вверх-вниз… Я решил, что буду составлять свою собственную точку зрения и придерживаться ее любой ценой. Если окажется, что я хорош в торговле, мои точки зрения будут оказываться верными. А если каждый раз, когда я буду считать, что варрант пойдет вверх, он будет идти вниз… Очевидно, это будет означать, что я не создан для маркет-мейкинга. Я был готов, что так и случится. Я был готов устроить себе настоящую проверку. Не справлюсь? Значит, это дело не для меня. Меня к тому моменту уже достало, что я торгую целый месяц – а меня мотает туда-сюда… Я понял, что так денег не сделаешь. И что я должен начать определять, дорог в данный момент варрант или дешев. Кстати, позже я все-таки получил определенное обучение. Мне повезло – наша фирма наняла трейдера, который работал в Merrill Lynch. А Merrill тогда были настоящими инноваторами… Рынок варрантов стал одним из первых, на которых начали использовать параметр подразумеваемой волатильности. Трейдеры стали торговать на нем волатильность – в отличие от большинства, которое торговало варранты направленно, как опционы. А все благодаря человеку по имени доктор Кевин Коннелли из Cresvale… Он стал одним из праотцов этого подхода. Парень из Merrill рассказал мне, что такое подразумеваемая волатильность, дельта-хеджирование и так далее… Что такое дорогие и дешевые опционы – как оказалось, по этому вопросу его мнение значительно отличалось от того, которого придерживался весь остальной рынок. И это дало мне преимущество. Я был поражен тем, как мало трейдеров с моего рынка это использовали… И снова – именно изучение того, что делали другие, позволило мне значительно вырваться вперед. Я тогда торговал против трейдеров из восьми-девяти инвестиционных банков… Поразительно, что большинство из них не знали о подразумеваемой волатильности. — Да, я как раз хотел спросить… Те трейдеры, с которыми (и против которых) вы торговали – получили ли они какое-то образование? Могу предположить, что принцип «не позволяй своим убыткам расти» – это основа основ маркет-мейкинга, и они должны были это понимать. Но все выглядит так, как будто инициатива в этом плане была именно у вас, у гораздо более молодого трейдера. Вы жаждали учиться… Но что насчет других? Неужели в те времена трейдерам позволяли заниматься торговлей, не имея никакого образования? — В те времена – да! Образования по трейдингу они действительно практически не получали. Я без конца поражался тому, что трейдеры теряют деньги – но ничему не учатся… Поэтому я и начал давать уроки своим коллегам во время обеда. В том числе – по подразумеваемой волатильности. Но многим это, казалось, было совершенно неинтересно. Это было для них слишком сложно. А насчет «не позволяй своим убыткам расти»… Банки достаточно быстро ввели ограничения на максимальные позиции. Но до этого мы могли торговать практически как угодно. Если вы делали рынки на 120 варрантов, ваша совокупная позиция в любой момент времени составляла минимум 60-70. Это – просто инвентарь, без которого вы не смогли бы делать рынок. Но потом банки ввели ограничения, значительно сократив торговые лимиты. Нам запретили превышать совокупную позицию в 200 варрантов. Кстати, еще одна ошибка – многие трейдеры часто заканчивали свой день с позициями, которые дал им рынок. Например, они давали цену, кто-то принимал их ставку Bid, и тут рынок уходил от них на 1-2 пункта… Они не хотели закрывать сделку с убытком в 5-7 тысяч долларов. И просто оставляли эту позицию… Я подходил к делу иначе. Я фиксировал убыток в 5 тысяч долларов. Они придерживались краткосрочного взгляда на рынки, они говорили – если я закрою сегодня эту позицию, это дорого мне обойдется. А я говорил – завтра и послезавтра это обойдется мне еще дороже! Эта ошибка встречалась у многих трейдеров. Они выбирали самый легкий путь. В итоге они каждый день закрывали с убыточной позицией… А я предпочитал закрывать сделки, которые мне не нравятся, даже если это приводило к убытку в 6 или 10 тысяч долларов. Лучше закрыть его сейчас, потому что иначе эта сделка застрянет в моей книге ордеров на долгие дни, а мне это не нравится… Потому что дальше она станет только хуже. В итоге со временем в моей книге остались только хорошие позиции! Что позволяло мне спокойно фиксировать крупные убытки в течение дня, потому что остальные позиции приносили мне еще более крупные прибыли. Конечно, это случилось далеко не сразу, потому что книгу ордеров я унаследовал от своего предшественника. И книга эта была… Полный хаос! Но да, я не переставал удивляться тому, что трейдеры всегда предпочитают краткосрочные решения. «Ох, если я закрою сделку сейчас, это дорого мне обойдется»… Я же оценивал всю свою книгу в целом и планировал на неделю вперед. Думаю, это – одна из причин, почему карьеры всех этих трейдеров продлились недолго. Через 10 лет в индустрии не осталось ни одного из них. Это не кажется мне удивительным. — А те звезды трейдинга, которых вам довелось повстречать – часто ли они лишались своего преимущества? Послушав вас, кто-нибудь вполне может подумать, что главное – это освоить основы, а потом просто поддерживать дисциплину… И тогда можно добиться вашего успеха. Что может привести к потере преимущества? — Думаю, главный убийца трейдеров – это недостаток смирения. Разница между мной и теми парнями заключалась в том, что им довелось торговать в ходе всего японского бычьего рынка. В ходе обвала они боялись удерживать позиции на продажу, потому что верили, что рынок может в любой момент развернуться и опять пойти вверх. По сути, они пытались поймать дно. Мне очень повезло, что я не торговал в те хорошие времена! На тот момент у меня был опыт торговли только в плохие времена – в период обвала. Так что я не ждал возвращения бычьего рынка. Я был в состоянии торговать текущий момент… Я часто даю трейдерам этот совет. Торгуйте «сейчас»! Забудьте о том, что происходило год назад. Примите правильное решение – сейчас! Решение, подходящее для текущего рынка. Вы можете верить, что рынок в любой момент развернется. На здоровье! Но торгуйте хорошо сейчас, в данный момент. Трейдеры, которым удавалось поддерживать прибыльность на протяжении долгого периода времени… Некоторые из них, как и я, после торговли варрантами стали работать на банки… Те, у которых и дальше все было хорошо… Это те трейдеры, которые усвоили этот урок. Они были способны сказать себе: «Игра окончена. То, что последние пять лет приносило мне деньги, ушло в прошлое. Рынок изменился. Теперь нужно измениться и мне». Только таким трейдерам удалось потом перестроиться на электронную торговлю. Как я уже сказал, немало трейдеров из биржевого зала обладали совершенно выдающимися торговыми навыками. Многие из них торгуют и по сей день. Опционы – очевидно, очень популярный продукт… Но не думаю, что кто-то из современных трейдеров смог бы потягаться с теми, против кого мне приходилось торговать на бирже. Если у вас есть хорошая база знаний и достаточно смирения, чтобы понимать, что вам нужно постоянно развиваться вместе с рынками, значит, у вас есть потенциал заниматься этим делом вечно. Смирение – это действительно важно. Я каждый день напоминаю себе: сегодня рынок может сделать все что угодно. Например, в тот период, когда Nikkei и японские варранты летели вниз, время от времени все равно случались дни, когда рынок устраивал огромное ралли. То ли министерство финансов, то ли Банк Японии заставляли свои местные банки покупать акции. Им говорили – сегодня вам нельзя продавать, вы будете покупать. И рынок улетал вверх! Так что вы не могли просто открыть короткую позицию – и спокойно наблюдать, как она делает вам деньги. Случались и дни с огромным ралли! Рынок мог измениться в мгновенье ока, и к этому нужно было подстраиваться. Нужно было смотреть – так, что мы сегодня имеем? И что я могу с этим сделать? Не думать слишком далеко наперед – и просто стараться торговать сегодня настолько хорошо, насколько это возможно. — А когда вы торговали варранты и опционы, занимались ли вы тем, что называется «торговля потока ордеров»? Когда – и как – вы освоили этот подход? — Маркет-мейкинг – это, в общем-то, самая суть торговли потока ордеров. Как и понимание, какие позиции стоит удерживать... Маркет-мейкинг долгое время был моей основной работой. Я был обязан давать цены. Обязан! Я давал цены 8-10 инвестиционным банкам и нашим клиентам – пенсионным фондам и хедж-фондам со всего света. Поэтому мне пришлось освоить определенный набор навыков… Как делать рынки? И против кого лучше торговать? Эти навыки я использую по сей день. В методе торговли потока ордеров применяются те же идеи. Против кого я хочу торговать? В каких случаях я хочу максимально быстро закрыть позицию? Нужно разобраться, в чем заключается разница между плохими сделками и хорошими – с точки зрения потока ордеров… И научиться быстро ее улавливать. В маркет-мейкинге вы не можете позволить себе час сидеть и размышлять над тем, стоит ли вам закрыть свою сделку. Вы должны быстро это понимать! И быстро открывать сделку – или закрывать ее. Это – навык, которым не владеют современные алгоритмические маркет-мейкеры. У меня и моих коллег не было подспорья в виде алгоритмов… Я не мог провести кросс-спред-хеджирование своего портфеля или позиции. Я просто днями напролет открывал и закрывал сделки. Поэтому мне пришлось освоить определенные навыки, без которых выжить в биржевом зале было невозможно. В некоторой степени они помогают мне и сейчас. Думаю, некоторые из этих навыков были утеряны, потому что маркет-мейкеров больше никто им не учит. Теперь ведь все компьютеризировано… То, что некоторые из этих навыков были утрачены, по-моему, делает их еще ценнее. Да, умение быстро входить в рынок и выходить из него по-настоящему ценно… В ходе маркет-мейкинга рынков варрантов и опционов я освоил разные навыки, законы, правила, которые ты просто обязан применять, если хочешь торговать поток ордеров. — Вы упомянули утрату навыков и то, что маркет-мейкингом теперь занимаются алгоритмы… Подразумевает ли это, что современные маркет-мейкеры – это смотрители алгоритмов, не понимающие механик, лежащих в основе этого процесса? Вам-то пришлось их освоить… Но сегодня это уже не обязательно?.. — Современные маркет-мейкеры торгуют немного иначе. Возьмем рынок опционов… Когда я работал опционным маркет-мейкером в яме евромарок, бунда, FTSE, я, как и большинство, торговал только опционы на ближайший месяц. Как в таком случае снизить риски?.. Мы распределяли их по разным страйкам месяца, недели или даже дня. Некоторые трейдеры из крупных банков распределяли их по нескольким месяцам, но большинство из нас торговали только ближайший. Если сравнить это с тем, как торговля ведется сегодня… Мы были вынуждены освоить определенные навыки, потому что у нас просто не было такого количества вариантов для хеджирования. Эти навыки позволяли нам делать рынки, понимая при этом, что является хорошей покупкой, а что – хорошей продажей. Иначе было просто нельзя. Но сегодня опционные маркет-мейкеры могут размазывать риск по разным месяцам… И разным продуктам – например, торговать опционы на SPX против отдельных акций, против Nasdaq, Dow Jones или других продуктов… Даже на один индекс существуют разные варианты опциона. Столько способов для снижения риска!.. Так что сейчас игра ведется немного иначе. Игра осталась той же! Но она немного отличается от той, которую приходилось вести нам. Поскольку мы торговали только один месяц только одним способом, мы были вынуждены освоить определенный набор навыков, позволяющий нам быстро выбираться из передряг. Это в плане акций. А что касается фьючерсов… Я бы не назвал людей из фьючерсной сферы маркет-мейкерами. Это высокочастотные трейдеры. Хотя они работают примерно как маркет-мейкеры, отличия все же есть. По крайней мере, это касается тех трейдеров, с которыми мне довелось пообщаться. В отношении маркет-мейкинга существует множество заблуждений. Некоторые действительно используют маркет-мейкерский подход для торговли фьючерсов и даже умудряются получать деньги, но… Здесь все зависит больше от размера комиссий, чем от преимущества. Маркет-мейкеры с рынка акций – другое дело. Действительно, сейчас им не обязательно обладать теми навыками, которыми обладали мы. Но если говорить о самостоятельной торговле, например, о скальпинге на рынке фьючерсов… У меня есть только я! У меня нет опций, доступных маркет-мейкинговым фирмам. Так что я вынужден использовать навыки, полученные мной ранее, потому что я не могу размазывать свои риски по разным форматам, проводя транзакции со скоростью в 0,003 секунды. Так что лично мне эти навыки все еще требуются. — В одном из своих прошлых интервью вы сказали, что одна из целей торговли потока ордеров – поиск слабых игроков с последующим извлечением выгоды из их позиций. Как именно вы это делаете? В смысле, как это выглядит на вашем экране? Вот вы видите различные заявки Bid и Ask, колеблющиеся туда-сюда объемы… Как вы определяете слабых игроков? — Да, действительно, очень важно понимать, против кого ты торгуешь. Конечно, получается это далеко не всегда. Поэтому ключ к успеху – научиться быстро определять, что ты получил исполнение не от тех, от кого хотел. И тогда, конечно, нужно быстро выходить из рынка. Но сначала нужно определить игроков… А потом найти того игрока, который в данный момент является слабейшим. На фьючерсных рынках это достаточно просто. Слабейшие игроки – это ритейл-трейдеры! Они всегда были слабейшими. И всегда будут – если только не изменят свои торговые привычки. Как они торгуют? Большинство из них используют технический анализ в той или иной его форме. Можно начать с этого, можно взглянуть на слабые места технического анализа… Которых немало. Далее мы можем выявить определенные ситуации, в которых эти трейдеры будут оказываться медленнее, чем мы, или будут немного отставать от рынка. Используя этот подход, можно находить моменты, в которые ритейл-трейдеры особенно подвержены неправильным решениям. На самом деле, иногда все, что нужно – это просто слушать. Они сами рассказывают о своих ошибках! К этому, по сути, все и сводится. Как только я получаю свое исполнение, я мысленно прохожусь по своему чек-листу и смотрю – произошли ли все эти вещи?.. Да? Отлично, значит, это хорошая сделка! А если я вижу, что какие-то пункты исполнились, а какие-то – нет… Мне не нужно ждать 10 секунд, полминуты, три минуты! Как только я получаю исполнение, я сразу понимаю, все ли в порядке. Если нет, если галочек слишком мало – значит, на другой стороне моей сделки оказались не те люди, которых я хотел там увидеть. Возможно, в этот момент в рынок зашел какой-то крупный игрок. Значит – выходим! Просто выходим. Так что существуют определенные способы, позволяющие понять, что на другой стороне сделки оказался кто-то не тот… Способы, которые я освоил за 30 лет торговли. В общем, главное – это определить, где ритейл-трейдеры чаще всего совершают ошибки. И признать, что всего ты знать не можешь – а значит, нужно научиться как можно быстрее определять, что сделка пошла не по плану, и закрывать ее! Если ты в состоянии сразу же после исполнения понять, что сделка оказалась не очень хорошей – по какой бы то ни было причине, факторов тут много – тогда следующий шаг – ее закрытие. — Использовали ли вы в торговле или инвестировании собственные средства, пока занимались маркет-мейкингом? Позволялось ли это? И если да – какие активы вы использовали? — Когда я был опционным маркет-мейкером, у меня был собственный счет, но торговал я на нем как маркет-мейкер, как «местный». Когда биржа закрылась, я занялся скальпингом на рынке фьючерсов. Там я тоже торговал как «местный», на свои деньги. Потом мне довелось поработать на ряд инвестиционных банков в должности старшего трейдера… Скажу прямо: я – не инвестор! По-моему, инвестирование – это очень сложно. Я всегда говорю: я – трейдер, я отдаю себе в этом полный отчет. Так вот, торговать на инвестиционный банк очень сложно. По сути, ты ничего не можешь сделать без одобрения банка. Мне пришлось это не по душе. Мне нравится полностью сосредотачиваться на торговле, ни на что не отвлекаясь… Так что на бирже я несколько лет торговал на своем собственном счете. И потом, когда произошла компьютеризация рынков, тоже. Но инвестированием я не занимался. Это не мое! — В своей книге «Technical Analysis Exposed» [«Разоблачение технического анализа»] вы пишете, что развитие автоматизации привело к потере знаний и торговых навыков. Как такое возможно? Трейдеры, торгующие из дома, сейчас обладают доступом к образовательным материалам и инструментам, которые в те времена, когда вы начали торговать, были недоступны даже профессионалам! Включая данные Level 2 и другие… — Доступ к данным сейчас действительно превосходный. Гораздо лучше, чем раньше! И информации сейчас намного больше… Но в количестве информации нет никакого смысла, если большая ее часть – бесполезный шум. А дело обстоит именно так. Лично я считаю, что сейчас начинающим трейдерам гораздо сложнее разобраться в том, что происходит на рынках на самом деле. Клифф Эснесс из хедж-фонда AQR тоже говорил, что найти хорошую информацию сейчас сложнее, чем когда-либо. Кстати, он говорил и о потере навыков… Так что информации стало больше! Но разобраться в ней гораздо сложнее. Несколько месяцев назад я задал ChatGPT два вопроса по опционам, я даже снял об этом видео для YouTube… ChatGPT ответил совершенно неправильно. Вопросы были разные, но ответ он дал один и тот же. Правильные ответы не могли быть одинаковыми! В этом нет ничего удивительного, учитывая, что ChatGPT использует для ответов данные из интернета, а интернет полон мусора. Как же его отфильтровать? Если говорить о трейдерах моего поколения… Никто из нас не использовал технический анализ. Никто! Конечно, мы о нем знали. Некоторые пробовали. Я сам прошел несколько курсов. Но… Технический анализ просто не соответствовал нашему взгляду на рынки. Трейдеры, торговавшие в восьмидесятых и девяностых… Они не могли стоять в яме с листами бумаги и карандашом. Торговать приходилось иначе! Дело вот в чем… Трейдеры, которые придерживаются технического анализа сейчас, в эру интернета… Они обладают огромной популярностью! Если вы попробуете поискать в интернете образовательные курсы по трейдингу, вы найдете уроки по техническому анализу. Но трейдеры моего поколения… Честно говоря, мы считаем, что это – мусор, а не образование. Мы не согласны с положениями технического анализа. Мы не верим в то, что он работает. Если бы вы 20-30 лет назад спросили профессиональных трейдеров о техническом анализе, они бы посоветовали вам держаться от него подальше. Но сейчас… Если вы, будучи ритейл-трейдером, попробуете заняться изучением торговли, весьма вероятно, что вы начнете именно с этого. Попробуйте найти в интернете обучающие курсы по трейдингу – вы обязательно получите технический анализ в той или иной его форме. — Как вы думаете, почему дело обстоит именно так? Почему в трейдерском сообществе не учат тому, чему учили вас? — На это есть ряд причин. В своей другой книге, «An End to the Bull» [«Конец быка»], я называю это «индустрия финансового джанк-фуда». Как-то раз мы с сыном, которому тогда было 9 или 10 лет, обсуждали, в какой ресторан быстрого питания нам пойти… И он спросил меня – пап, а почему рестораны готовят вредную еду? Я ответил: потому, что людям этого хочется. Люди хотят удобства. Ритейл-трейдеры хотят выучить стиль торговли, который позволял бы им тратить на анализ 10 минут в день, размечая простые уровни, бла-бла-бла-бла-бла… Совершенно логично, что в ответ появилась целая индустрия, которая им это дает. Если говорить людям, что трейдинг – это сложное дело и что им придется часами сидеть за компьютером, причем не просто сидеть, а напряженно и сосредоточено работать, и при этом большинство из них все равно не смогут добиться в нем стабильной прибыльности… Они этого просто не захотят. Я знаю несколько фьючерсных проп-фирм, которые раньше проводили серьезные тренинги для профессионалов, но потом переключились на образование для ритейл-трейдеров. Причина очевидна: на это есть спрос. Если вы хотите, чтобы ваш бизнес приносил вам деньги, вы должны давать людям то, что они хотят. К сожалению, большинство трейдеров хотят того, что для них вредно. Такова моя точка зрения! Да, информации стало больше, но ее качество упало. Я не вижу никаких признаков того, что обилие информации и развитие ритейл-платформ привели к повышению прибыльности ритейл-трейдеров. Совершенно не вижу. Им далеко до уровня тех трейдеров, которые торговали в биржевых залах. Нужно спросить себя: почему? Почему трейдеры не развиваются? Потому что в информации, которую они потребляют, нет преимущества. — Насколько я понимаю, как маркет-мейкер вы удерживаете свои позиции считанные секунды, стараясь закрыть их как можно быстрее. Но что насчет тех трейдеров, у которых нет времени или желания заниматься торговлей потока ордеров? И которых больше привлекает свинг-трейдинг, когда позиции удерживаются днями, неделями или даже месяцами? У вас есть для них какой-нибудь совет? Существуют ли технические индикаторы, которые могут дать им преимущество? — Мой ответ мало кому понравится! Как мне кажется, чем дольше ты удерживаешь сделки, тем сложнее торговля. Многие представители индустрии технического анализа говорят: но ведь на краткосрочных таймфреймах столько шума, торговать долгосрок гораздо проще! Я считаю, что это полная ерунда. Если я удерживаю свою сделку 2 секунды, я прекрасно понимаю ее риски и потенциальное вознаграждение. Но если сделка будет открыта 3 недели… Как далеко может уйти цена? Определить это гораздо сложнее! А если удерживать сделку 3 года? Еще сложнее! Есть и другие аспекты. Если я удерживаю сделку 2 секунды, вероятность того, что меня выбьет из рынка какой-нибудь крупный трейдер, минимальна. Вот почему в своей собственной торговле я предпочитаю удерживать сделки считанные секунды. Если я удерживаю сделку 2-3 дня, вероятность того, что в это время в рынок войдет какой-нибудь крупный игрок, очевидно, значительно повышается. Когда я торгую на свои деньги, для меня нет ничего важнее рисков. Если я не торгую на банк, я не могу позволить себе получать убыток за убытком! Поэтому я считаю, что для самостоятельной торговли гораздо больше подходят краткосрочные сделки. Я вхожу в рынок, получаю 3, 4, 5 тиков – и выхожу! И так – 50 раз в день. Такая торговля соответствует моему профилю риска. На мой взгляд, если человек хочет заняться торговлей, ему стоит попробовать ее профессиональный вариант – HFT, высокочастотный трейдинг. Взгляните на хедж-фонды – большинство профессионалов используют именно методы HFT. И у этого есть ряд преимуществ. Так что стоит торговать либо так, либо… Лучше вообще не торговать. Я не стесняюсь говорить подобные вещи. Возможно, так будет лучше. Другие методы сопряжены со слишком высокими рисками. Вы спрашиваете меня, какие инструменты подойдут для сделок со сроком удержания в несколько недель. Я не видел, чтобы большое количество людей занималось такой торговлей (в любом ее виде) стабильно успешно. Взгляните на то, как работают профессионалы индустрии. Даже крупнейшие многомиллиардные хедж-фонды стараются торговать маленькими сделками, но часто. И на это есть причины. По-моему, преимущество этого подхода гораздо выше. Если вы не можете так торговать, тогда… Думаю, стоит провести переоценку того, чем, как вам кажется, вам стоит заниматься. Таково мое мнение. Опять же, мой ответ мало кому понравится, но… Я не собираюсь никому «продавать» трейдинг. Я люблю его! Люблю эту индустрию. Это – величайшее испытание из возможных. Так что не буду говорить, что это – простой путь к богатству. Это тяжело! Это суровый бизнес. Так что торгуйте правильно. Или… Лучше не торгуйте вообще. — Задумывались ли вы о возможности автоматизировать свою торговлю потока ордеров? — Да, задумывался, но это очень сложно. Конечно, программисты сразу говорят – я справлюсь! Один из моих учеников сейчас над этим работает, он присылал мне видео торговли, которую ведет его алгоритм… Но это совершенно не похоже на то, что мы делаем с другими учениками. Этот подход слишком сложен, в нем слишком много нюансов. Ключевая составляющая торговли потока ордеров – это торговля в настоящем моменте. Вы торгуете, отталкиваясь от того, что вы видите сейчас, в данный момент. Одна из проблем алгоритмов – они неспособны подстраиваться к изменениям. Мы, трейдеры, торгующие поток ордеров, торгуем не только цену, но и ликвидность. И ликвидность мы торгуем даже больше, чем цену… А ликвидность постоянно меняется. Поэтому нам приходится постоянно менять и то, что мы делаем! Мы очень редко раз за разом проводим один и тот же тип сделки. Так что – постоянные изменения! Та информация, которую вы можете использовать при размещении ордера, и все остальное… Все это может меняться от сделки к сделке. Это значительно усложняет подход. — Говоря о высокочастотной торговле… У Майкла Льюиса есть книга «Flash Boys: Высокочастотная революция на Уолл-стрит», в которой он рассказывает, как однажды один канадский управляющий из хедж-фонда обнаружил, что высокочастотные алгоритмы устраивают фронт-ран его сделкам, из-за чего он получает гораздо более плохое исполнение. Из текста этой книги может показаться, что крупные инвесторы находятся в уязвимом положении: фирмы HFT, располагающиеся физически ближе к бирже, замечают входящие ордера инвесторов и открывают сделки в ту же сторону, но быстрее – а потом закрывают их спустя несколько мгновений, исполняя противоположную сторону сделок этих институциональных фирм. Являются ли HFT достаточно серьезной проблемой, чтобы о них беспокоиться? — Хороший вопрос! Во-первых, стоит сказать, что с момента выхода «Flash Boys» закрылось множество HFT-фирм. У этой индустрии был свой пик, за которым последовало немало слияний и закрытий. Конечно, некоторые из этих фирм все еще торгуют, но… Во-вторых, они работают в основном на акциях, потому что там они могут использовать гораздо более крупные сделки. Мы с моими учениками работаем с фьючерсами. По сравнению с акциями обороты там сравнительно ниже, хотя, конечно, на них тоже есть HFT. Но… Есть пара нюансов. Вы отметили очень интересный момент. Многие воспринимают HFT как маркет-мейкеров. Вы упомянули классический примем – фронт-раннинг... Спросите у людей, чем занимаются маркет-мейкеры, и большинство из них ответят – фронт-раннингом! Многие HFT-алгоритмы запрограммированы именно на это. Но суть маркет-мейкинга в другом. Фронт-раннинг – лишь малая его часть. Поэтому я и сказал, что многие навыки были утрачены… Эти фирмы могут заниматься подобными вещами на акциях, но не на фьючерсах. Потому что на фьючерсах встречается не так уж много крупных ордеров. Взгляните на фьючерсы на Nasdaq – двойки, единицы, тройки, двойки, единицы, тройки… Ну и какому из этих ордеров вы устроите фронт-ран? Ордеру на три лота? Нет. Уж лучше устроить фронт-ран какому-нибудь крупному ордеру на акции. И это нормально. Маркет-мейкинг – это не только фронт-раннинг! Маркет-мейкинг – это исполнение. Фронт-ран – это не исполнение, это попытка заскочить в рынок перед крупным ордером. Суть маркет-мейкинга в том, что ты исполняешь крупные ордера, занимаешь их противоположную сторону! Если вы – маркет-мейкер, а не фронт-раннер, вы исполняете крупный ордер, а не запрыгиваете в рынок перед ним. А если маркет-мейкинг – это не только ваш стиль торговли, но и ваша работа, вы просто обязаны исполнять чужие ордера. Кто-то хочет купить 50 или 100 тысяч акций. Можете ли вы исполнить этот ордер? Если да, значит, вы маркет-мейкер! Но вы не маркет-мейкер, если все, что вы делаете – это фронт-раннинг. Так что HFT работают не так, как маркет-мейкеры. Просто хотел прояснить этот вопрос! Фронт-раннинг – это не маркет-мейкинг. Беспокоят ли меня HFT-алгоритмы на фьючерсном рынке, который я торгую? Они используют настолько короткие таймфреймы, что я даже не замечаю их воздействия на рынок. Вероятно, по большей части они торгуют друг против друга, потому что на этом таймфрейме кроме них никого нет. Я торгую Nasdaq позициями по 2 лота. Я не беспокоюсь, что кто-то устроит мне фронт-ран – потому что фронт-ран устраивать тут просто нечему. Другой важный нюанс – я не пытаюсь получить преимущество «над рынком» или «над всеми». Есть определенные люди (и на фьючерсных рынках их достаточно), которые торгуют определенным образом. Все, что мне нужно – обладать преимуществом перед ними. И собирать достаточное количество их позиций. Если вход оказывается неудачным и другую сторону моей сделки занимает крупный трейдер, HFT или кто-нибудь еще, я просто выхожу из рынка. Очевидно, винрейт у меня далеко не 100%. Меня часто спрашивают, подойдет ли моя стратегия для торговли на фондовом рынке. В теории – должна! Маркет-мейкинговый стиль должен работать и на акциях. Но на них все сложнее… Одна из причин – на многих фондовых рынках мира ордера в обязательном порядке проходят через маркет-мейкера. Тяжело торговать как маркет-мейкер, если твои ордера проходят через другого маркет-мейкера. Фьючерсный рынок хорош тем, что он дает возможность торговать на бирже против других трейдеров. Это делает фьючерсы лучшим продуктом для торговли… И самым справедливым продуктом для мелких трейдеров. За это я их и люблю! Так что в теории мой подход должен работать и на других рынках, но на практике все гораздо сложнее. — Я хотел бы обсудить с вами то безумие, которое пару лет назад творилось на мемных акциях – GameStop, AMC и других. Цена на них тогда улетела в стратосферу. Удивило ли вас то, насколько поднялась подразумеваемая волатильность мемных акций – как маркет-мейкера? И укладывались ли их цены в традиционные модели оценки опционов вроде модели Блэка-Шоулза? Хорошо ли рыночная система прошла те безумные времена? — Отличный вопрос! Это было интересное время. Было столько обсуждений гамма-сквиза и так далее… Реакцию маркет-мейкеров, пожалуй, можно назвать ожидаемой. Подразумеваемая волатильность выросла до очень высоких значений, потому что стоило им только осознать, что за игра ведется, как они сразу же отреагировали. В целом маркет-мейкеры всегда реагируют на проблему первыми. И отреагировали они хорошо. По сути, они сказали: если вы хотите это покупать – мы заставим вас за это платить. И заставили! Нужно понимать одну вещь: маркет-мейкеры могут продавать коллы «вне денег». Рынок устроит ралли – маркет-мейкер все равно получит прибыль. На самом деле, многие маркет-мейкеры именно к этой стратегии и стремятся. Они обожают стоять в продажах по колл-опционам! А ситуация с мемными акциями затрагивала преимущество именно их. Проблемы могут возникнуть только в том случае, если цена зайдет за страйк слишком далеко. Но продавать колл-опционы «вне денег», особенно по такой высокой цене… Пожалуй, самая опасная ситуация для маркет-мейкеров – это падение рынка после того, как они продали очень дорогие колл-опционы. — Почему? — Потому что когда вы продаете коллы, вы покупаете акции. Из-за высокой цены ваша дельта будет слишком большой – и вы купите слишком много акций. Самое сложное в работе маркет-мейкера – разобраться с дельтой. Подозреваю, что некоторые маркет-мейкеры продали опционы по определенной подразумеваемой волатильности, но захеджировались на другой дельте… Не знаю! Все, что я могу сказать – опционные маркет-мейкеры отреагировали ожидаемым образом. Они провели переоценку опционов. Мы никогда не слышим историй о том, как маркет-мейкеры столкнулись с какими-то сложностями. Конечно, люди любят говорить о гамма-сквизах… Но с точки зрения направления, а не убытков. Помню, после той ситуации вышло интервью с главой одной из маркет-мейкинговых фирм (возможно, на этом самом канале), в котором он сказал, что для них все прошло не так уж плохо. Классика! Дело вот в чем… Если ты знаешь, что что-то произойдет, ты строишь соответствующие планы. В течение года супермаркеты продают по 10 тушек индейки в неделю, но накануне Дня благодарения спрос на них вырастает до миллиона. Только недалекий человек может подумать, что у супермаркетов не окажется в запасе достаточно индейки. Нет, им хватит! Потому что они знают, что перед Днем благодарения спрос вырастает до миллиона. В маркет-мейкинге так же. Если ты понимаешь, что вскоре произойдет какое-то событие, ты к этому готовишься. Бывает, я встречаю в интернете расчеты типа «если произойдет вот такое событие, маркет-мейкеры проиграют». Да нет, не проиграют, потому что они уже об этом подумали и все предусмотрели. Если ты знаешь риск, ты можешь к нему подготовиться. Так что когда маркет-мейкеры поняли, что за игра ведется, они просто подняли цены на опционы, причем значительно – так, чтобы заработать на них стало очень тяжело. Это было интересное время! Но, как это часто бывает… Те, кто ввязался в это дело в числе первых, хорошо заработали. Те, кто ввязался в него в числе последних, получили убытки. Классика! Стоило маркет-мейкерам подстроиться – и те, кто заскочил в рынок после этого, были обречены. А что касается самой модели… Любой маркет-мейкер вам скажет: модель Блэка-Шоулза – не более чем рекомендация, общее руководство. Она помогает рассчитать дельту, чтобы проводить дельта-нейтральные сделки, хотя дельта может отличаться в зависимости от того, какой вариант расчета подразумеваемой волатильности вы используете. Но все маркет-мейкеры знают изъяны этой модели, все маркет-мейкеры вносят в нее свои правки, и все маркет-мейкеры понимают, что это – всего лишь руководство, причем не строгое, особенно если дело касается экстремальных ситуаций – например, когда подразумеваемая волатильность доходит до 200-300, как это случилось с мемными акциями. Здесь надо было проявить особую осторожность. Хеджировать такое сложно… Если бы вы взглянули тогда на эти коллы, вы бы увидели, что даже опционы глубоко «вне денег» имели дельту в 45-50. И это при волатильности в 200-300… Шансы того, что финиш будет в деньгах, составляли 40-50%. Безумие! Вот что это было. И в таком состоянии торговать их было уже очень сложно. Это как опционы нулевого дня… У них бывают экстремальные гаммы. Все, что торгуется с экстремальными параметрами, торговать очень сложно. И реальность такова, что большинству трейдеров лучше держаться от них подальше. — Я тогда обратил внимание, что короткий интерес пробил потолок. Многие говорили о шорт-сквизе. Покупатели кричали – шорты должны зафиксироваться! Я вот думаю… Продавцы вполне могли фиксироваться, но на смену им вполне могли приходить новые, с более глубокими карманами, более крупными позициями… Крупными – но все еще достаточно небольшими относительно их портфелей. Хочу спросить вас как маркет-мейкера, есть ли у вас возможность как-то определить среднюю взвешенную цену продаж и рассчитать вероятность того, что шорт-сквиз действительно доведет цену до луны? — Ну, во-первых – в данный момент я не являюсь опционным маркет-мейкером! Я разработал опционную стратегию для хедж-фонда, в котором работаю, но я не маркет-мейкер. Те сделки, которые мы проводим, не требуют такого глубокого погружения в данные. Во-вторых… Главная работа маркет-мейкера – давать цены, так? И правильно себя позиционировать – для этого им приходится постоянно открывать и закрывать сделки. Современным опционным маркет-мейкерам доступно столько методов диверсификации рисков!.. Так что все эти разговоры о сквизах… Каков лучший способ диверсифицировать риски опционного маркет-мейкинга? Активная торговля! Сложно снизить риски продукта, если он торгуется три раза в день. Но если взять продукты, по котором проводятся тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч сделок в день… Это – отличный вариант! Технически говоря, большую часть времени опционные маркет-мейкеры занимаются торговлей ради минимизации рисков. Всех рисков, в том числе и гамма-риска. Они размазывают риски настолько, насколько это вообще возможно. С деятельностью маркет-мейкеров связано огромное количество заблуждений. Мне кажется, их риски далеко не так высоки, как многим кажется. Далеко не так высоки! Конечно, если это не так – пожалуйста, дайте мне знать, буду только рад. Дам пример! В сфере опционной торговли очень любят в конце каждого квартала обсуждать коллар-сделку по JP Morgan, которую компания проводит на ролловере. Года полтора назад это вызвало очень активное обсуждение – и привело к большому количеству заблуждений. Многие считали, что она вызовет огромный дельта-эффект, но этого не случилось. Потому что эта сделка была дельта-нейтральной. То есть, как мы видим, заблуждения в этой сфере действительно существуют. Вообще, вся эта тема меня смешит. Некоторые из весьма известных в этой сфере людей серьезно обсуждают позиции маркет-мейкеров в 30-40 тысяч этих колларов, обсуждают их страйки и так далее… Что я на это могу сказать? По-моему, все очевидно. Если вы думаете, что маркет-мейкеры 3 месяца спустя после проведения сделки по-прежнему имеют те же позиции с теми же страйками… Вы просто бредите. Этого не может быть! За три месяца они тысячи раз отторговали эти страйки в обе стороны. Свести на нет риск страйка – это же первое дело! Люди говорят «к концу коллара маркет-мейкеры будут в покупках по какому-то страйку»... Нет. Они там были! Три месяца назад. Но сейчас, три месяца спустя… Кто знает, сколько раз эти страйки уже были проторгованы. Может случиться, что маркет-мейкер поторговал, например, колл-страйк «вне денег», а потом индекс устроил резкое ралли – такое часто бывает, например, в этом квартале случилось ралли в 8-10%. Эти колл-опционы «вне денег» превратились в опционы «в деньгах». Что означает, что технически они теперь функционируют как пут-опционы «вне денег». Что дает маркет-мейкеру еще один способ избавиться от риска страйка! Потому что теперь торгуются путы, а не коллы, так что теперь ему (или ей) будет гораздо проще выйти из этих страйков. Просто не может быть, чтобы за три месяца у маркет-мейкеров совершенно не изменилась подверженность риску этих страйков. Но люди все равно это обсуждают! В том числе и некоторые весьма популярные личности. «Остерегайтесь маркет-мейкеров на этих страйках»… Простите, меня что-то понесло… Просто хочу сказать: данные по позициям маркет-мейкеров – это в основном дезинформация и заблуждения. Людям нравится обсуждать их уязвимые места… Я люблю повторять: если вы думаете, что знаете позиции крупных трейдеров, вы заблуждаетесь… Либо это плохие трейдеры! Опционные маркет-мейкеры – не плохие трейдеры. Они хороши в своем деле, по-настоящему хороши. Мне кажется, они даже рады всей этой дезинформации… Разумеется! Иначе бы они ее как-то опровергали. Опровергнуть все то, что рассказывают о коллар-сделках, очень легко, если у вас есть опыт работы в опционном маркет-мейкинге. Я это понимаю. Но большинство… Большинство считает, что позиции, открытые маркет-мейкерами три месяца назад, удерживаются ими до сих пор. Почему маркет-мейкеры это не опровергают? Потому что их все устраивает! Разумеется! Если вам нужно торговать огромную книгу ордеров – любую! – вы будете рады чужим заблуждениям. На самом деле, это можно сказать про любого трейдера, даже про меня. Я знаю, что в отношении моей торговли есть заблуждения. И я совершенно не против! Я не буду бегать по интернету и кричать «нет-нет-нет, на самом деле я все делаю вот так!» [смеется]. — Я правильно понимаю, что в данный момент вы работаете управляющим в хедж-фонде? — Да, с партнером, моим старым коллегой. Мы начали придумывать с ним стратегии, наверное, лет 10 назад. Некоторые из них оказались неплохими. Когда у нас скопился портфель, мы решили запустить собственный фонд. Занялись мы этим прямо перед ковидом – не самое благоприятное время! В плане встреч с инвесторами. Поэтому мы решили отложить это дело… Сейчас мы к нему вернулись. Мы придерживаемся совершенно конкретного стиля торговли. Нас интересуют стратегии, которые обладают практически нулевой корреляцией с фондовым рынком. Это чрезвычайно сложно! В индустрии считается, что добиться нулевой корреляции очень трудно. Мы решили, что это – ниша, которую мы можем попробовать занять. Забавно, что при этом мы используем некоторые из старых техник маркет-мейкеров, особенно на опционах. Когда мы находим в стратегии какое-то уязвимое место, мы пробуем применить одну из тех техник, которые я использовал много лет назад, и обычно это помогает. — Любопытно… Вы используете некоторые из своих стратегий торговли потока ордеров? На активах с низкой корреляцией? — Нет, не использую… Но я бы обязательно добавил их в портфель, если бы смог их автоматизировать. Потому что они тоже подпадают под классификацию стратегий с низкой корреляцией с фондовым рынком. Но нет, это – ручные стратегии, так что для их исполнения нам бы потребовался отдел трейдеров… Которого у нас сейчас нет. Но рано или поздно я хотел бы ввести эти стратегии в работу. Я имел в виду определенные техники, которые мы применяли в опционном маркет-мейкинге для снижения рисков. Мы смотрели – так, в этот момент может случиться вот это, как мы можем снизить риски?.. В результате мы приходили к определенным приемам – и пускали их в работу. Да, это старомодно, но у нас не было другого выбора. Кросс-спрединг по разным контрактам был нам тогда недоступен. Мой партнер по хедж-фонду имеет степень PhD, он занимается количественной торговлей. Я помогаю ему создавать стратегии, а он их тестирует. В количественной торговле так… Сначала ты получаешь данные стратегии, а потом проводишь процесс, который мы не очень любим – пытаешься ее как-то улучшить. А что, если я изменю вот это?.. Или вот это?.. Обычно это приводит к подгонке. Тебе кажется, будто твоя стратегия стала лучше, но… Это не так. Нам этот процесс не нравится. Что мы делаем вместо него? Я люблю говорить фразы вроде «а вот в мое время»… «А вот в мое время мы делали вот так. Возможно, это позволило бы уменьшить данную уязвимость». Мы тестируем мою идею – и в большинстве случаев оказывается, что она работает! Это нельзя назвать подгонкой, потому что мы используем решение, которое, как мы знаем, работает. Такое не раз случалось… Нам нравилась какая-то стратегия, но у нее был изъян, который мы хотели исправить. Я вспоминал – в данном случае в опционном маркет-мейкинге я бы сделал вот это. Мы добавляли этот нюанс в стратегию, тестировали – и это работало! Да, это старомодно… Но в этом есть своя ценность. Вчера я общался с сыном своего друга. Он хочет заняться торговлей. Я сказал ему: ты должен самостоятельно освоить все основы. Потому что если ты сразу начнешь с использования программ… Как ты поймешь, хороший результат они дают или плохой? Этому подвержены многие опционные трейдеры. Они создают стратегию, загружают ее в машину, в платформу своего брокера, и та дает им результат – кривую доходности. Но откуда им знать, верный ли результат они получили? На бирже никаких кривых не было. Приходилось выстраивать их в уме! Бывало, после 10-20 сделок клерк приносил тебе листок с твоими позициями, ты смотрел на него и говорил – нет, тут ошибка, неси обратно. Мы обязаны были в этом разбираться! Я по-прежнему считаю, что это – важный навык… Понимать, что происходит в самой основе, что заставляет стратегию работать или не работать. Да, умение программировать – это здорово! Но без понимания основ легко получить подгонку. — Какие рынки вы торгуете в своем хедж-фонде? — Сейчас мы используем стратегии 7-8 типов. Опционы мы торгуем на Nasdaq, S&P и Russell. Есть у нас стратегии статистического арбитража, в которых используются пары сделок по разным ETF. Также мы торгуем VIX… У нас есть несколько дюжин стратегий, которые мы хотим пустить в ход, но сначала нам нужно получить больше инвестиций и запустить фонд. В принципе, мы себя почти не ограничиваем – нас интересуют все активы, которые торгуются на биржах и обладают достаточной ликвидностью. Ликвидность даст нам возможность для последующего роста. А к разработке мы подходим в первую очередь с позиции корреляций. Мы смотрим – какой тип стратегии в этом рынке даст нам близкую к нулю корреляцию? И переходим к тестам… — Какой таймфрейм вы используете для расчета корреляций? И как часто производите перераспределение капитала между стратегиями, подстраиваясь под изменения в корреляциях? — Мы не торгуем корреляции между разными рынками. Мы разрабатываем стратегии, которые не коррелируют с индексом S&P 500. Поэтому мы можем торговать любые рынки – главное, чтобы корреляция между результатами получившейся стратегии и доходностью S&P укладывалась в диапазон от -0.3 до 0.3. Конечно, прибыльность некоторых наших стратегий со временем упала, но это было ожидаемо… Что любопытно, пара стратегий, которые мы разработали 7-8 лет назад, по-прежнему показывают хорошие результаты! Это, опять же, следствие нашего подхода к разработке и торговле. Мы проактивны в том, как мы создаем стратегии. Мы не просто просеиваем данные в поисках рабочих подходов, мы проактивно выстраиваем стратегии методами старой школы. Мне кажется, это усложнит задачу количественным трейдерам, пытающимся разобраться, как мы торгуем. Да, некоторые из стратегий с годами выходят из строя… Но это ожидаемо. Мы учитываем это и постоянно разрабатываем новые. Это – часть игры. Мы надеемся, что в будущем увеличение количества стратегий поможет нам повысить свою прибыльность. Главное, чтобы их корреляции с S&P 500 оставались около нуля. Пока нам это удается – стабильно! Для нас это главное. Возвращаясь к началу беседы… Сейчас нам доступно гораздо больше информации. Казалось бы, это должно приводить к улучшению результатов. Но я считаю, что все наоборот – торговые навыки утрачиваются. Взгляните на некоторые из лучших хедж-фондов… И на лучших трейдеров… Многие из них делают деньги, когда S&P растет, и теряют их, когда он падает. В мою эпоху люди, у которых такое происходило, быстро вылетали из бизнеса. Мы должны были делать деньги в любых рыночных условиях – и как маркет-мейкеры, и как индивидуальные трейдеры. Недавно я опубликовал на своей странице в LinkedIn об этом статью… В мое время мы не позволяли себе говорить «да, случился плохой год, но он случился не только у нас, а у всех». А теперь это – нормальная тема! Да, мы получили убыток, но ведь его все получили! Я никогда не использую это оправдание… Потому что я очень давно торгую на своем собственном счете. В случае самостоятельной торговли это оправдание не является утешением. Нужно адаптироваться! Morgan Stanley недавно опубликовал исследование: последние 10-15 лет корреляция между индустрией хедж-фондов и фондовым рынком стабильно растет. Сейчас она составляет более 80%! На мой взгляд, это означает, что управляющие не справляются со своей работой. И что у нас, людей, практикующих оригинальный подход к разработке стратегий, есть ценное преимущество, которым можно воспользоваться. Причем это преимущество не обязательно всегда отражается на нашей доходности. Снижение риска корреляций ценно само по себе. Например, мы знаем, что в бычьем рынке мы показываем сравнительно небольшую доходность. Если S&P вырастет на 25%, он обгонит нас по доходности. Это практически гарантировано. Но не думаю, что это напряжет наших инвесторов, потому что снижение риска корреляций позволяет нам делать деньги тогда, когда S&P падает. В годы, когда наблюдается неплохая волатильность, у нас тоже все должно быть в порядке. Думаю, снижение риска корреляций стало для инвесторов одной из самых сложных задач. Это – ниша, которую мы надеемся занять, потому что игроков в ней немного. Для этого требуются уникальные навыки – должно быть, поэтому на этом специализируется так мало хедж-фондов. — Хочу напоследок спросить: что именно вызывает трудности лично у вас как у трейдера? — В современном мире нам доступно столько возможностей! Постоянно появляется что-нибудь новое – например, опционы на крипту. В этом деле столько кроличьих нор… Бывало, я в них заглядывал. Это отнимает массу времени. Мне кажется, если у тебя есть какое-то преимущество, тебе стоит его придерживаться, не отвлекаясь на другие вещи. Разберитесь, в чем вы хороши. Разберитесь, что вы знаете… И сосредоточьтесь на том, чтобы извлечь из этого максимум прибыли. Я стараюсь избегать лишних дискуссий. Слишком уж часто я в свое время в них ввязывался! Поэтому я не особенно активен в социальных сетях – мне кажется, от них больше вреда, чем пользы. Мне повезло, что я учился торговать в ходе обвала. Я усвоил несколько важных идей. Не позволяй себе удерживать убытки. Не забывай о смирении – каждый день может случиться настоящая катастрофа. Это мне по-настоящему помогло, но… Думаю, мое слабое место – это уязвимость к шуму. Пожалуй, это свойственно многим трейдерам. Меня легко отвлечь. Бывало, сразу несколько человек, которых я уважал и к которым прислушивался, начинали говорить о какой-то теме… Я ей заинтересовывался, создавал стратегию – и только потом понимал, что это полная ерунда! Так что сейчас я стараюсь ограничиваться компанией самого себя – и маленькой группы знакомых. Слишком уж много вокруг отвлекающих факторов! — Да… А что насчет ваших детей? Заинтересовался ли кто-нибудь из них трейдингом? — Нет, пока что – нет! У моего сына математический склад ума. Это здорово! Возможно, когда-нибудь он заинтересуется торговлей. Но если нет – ничего страшного! Это – суровая индустрия. И я не собираюсь указывать ему, что делать. Он намного умнее меня. Карьерный путь у него сложился гораздо лучше. — Здорово! Гэри, спасибо, что посетили Chat With Traders! — Мне было очень приятно, спасибо, что позвали. — Как наши слушатели могут с вами связаться? — У меня есть пара сайтов. Информацию обо мне можно найти на garynorden.com, а о моем методе скальпирования – на nordenmethod.com. Еще у меня есть бесплатный курс по опционам – learnoptions.net. Также у меня есть пара книг, их можно найти на Amazon. В них я рассказываю, почему трейдеров, использующих технический анализ, постигает провал. — Да, «Technical Analysis Exposed» – весьма всеобъемлющая книга! — Надеюсь, она вам понравилась! — Да. Спасибо! — Вам спасибо!

Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Структура валютного рынка - Глава 3 Большая часть анализа микроструктуры рынка фокусируется на микроскопическом уровне механики валютообменных операций. Здесь находятся самые главные вопросы торговли с использованием потока ордеров. Но давайте прежде всего посмотрим на вещи с правильной точки зрения, начав с уровня валютообменных операций и далее переходя к деталям. Валютный рынок принципиально отличается от централизованной биржи, такой как Нью-Йоркская фондовая биржа (NYSE) или Чикагская торговая биржа (CBOT). На традиционных фондовых и товарных биржах любой, кто желает торговать той или иной акцией или товаром, должен делать это на централизованной бирже. На валютном же рынке, который является «внебиржевым» (или OTC) рынком, нет центральной биржи, и участники могут свободно заключать сделки везде, где они могут найти контрагента, согласного совершить данную сделку. Этот небольшой факт затрудняет понимание структуры валютного рынка, и как следствие, вызывает путаницу у начинающих трейдеров, торгующих с использованием потока ордеров. В этой главе мы рассмотрим структуру и узнаем, почему множество убеждений трейдеров фактически не являются истинными. Чтобы начать этот анализ, мы должны напомнить, что дилеры управляют многими биржами, которые существуют на валютном рынке. Эти дилеры ведут свои собственные книги ордеров и стремятся сохранить свои чистые длинные и короткие позиции, которые они удерживают на своем балансе. Когда в книге ордеров происходит дисбаланс вследствие большого количества участников, желающих торговать в одном направлении, это создает для дилера существенный риск. В свою очередь, дилер будет стремиться хеджировать этот риск на другой бирже. Уже только один этот существенный факт создает многоуровневую структуру валютного рынка. Уровень 1: Межбанковский рынок Верхний уровень валютного рынка обычно называют Межбанком. Вопреки распространенному мнению, Межбанк не является биржей в традиционном смысле. Скорее, это набор соглашений о связи между крупнейшими в мире банками в мировых финансовых центрах. Структуру межбанковского рынка будет легче понять путем аналогии. Возьмем, к примеру, офис (или, может быть, даже чей-то дом), в котором имеются несколько компьютеров, подключенных друг к другу посредством сетевого кабеля. Каждый компьютер работает независимо от других, пока ему не понадобится какая-либо информация, которая хранится на другом компьютере. В этот момент он свяжется с другим компьютером и запросит доступ к необходимому ресурсу. Если компьютер работает нормально, и его владелец дал запрашивающей стороне разрешение, то к этому ресурсу можно будет получить доступ, и запрос инициирующих компьютеров может быть выполнен. Подменяя компьютеры банками, а ресурсы валютой, вы можете легко понять отношения, которые существуют на Межбанке. Проблема с компьютерной сетью, подобной этой, заключается в том, что без центрального сервера, который отслеживает, кто какие ресурсы имеет, очень трудно найти нечто необходимое для вас. Та же проблема существует и на межбанковском рынке, только вместо файлов и принтеров здесь фигурируют цены и запасы валют. Банк в Сингапуре может только изредка заключать сделку с компанией, которой необходимо обменять некоторое количество бразильских реалов (валюту Бразилии), и, вероятно, будет очень сложно определить правильный обменный курс. Для решения этой проблемы платформы EBS и Reuters (далее будем называть их EBS) создали свои службы. Служба EBS (кстати, расположенная на верхнем уровне межбанковских каналов связи) позволяет банкам видеть, сколько и по каким ценам готовы совершать сделки все участники Межбанка. Как мы ранее определили, EBS является биржей, потому что она позволяет всем этим участникам объединяться и обмениваться ценными бумагами в соответствии с определенным набором правил, но на самом деле она сильно отличается от NYSE или CBOT. На NYSE и CBOT все транзакции осуществляются централизованно. Иными словами, это означает, что каждая осуществляемая на бирже транзакция будет направляться для расчета независимой третьей стороной. Представьте на мгновение, что трейдер A покупает 10 акций Verizon у трейдера Б на NYSE. Трейдеры A и Б находятся в противоположных концах страны. Они никогда не встречались и, вероятно, никогда не встретятся. Как трейдер А может быть уверен, что он действительно получит свои акции от трейдера Б? И как в этом случае трейдер Б может быть уверен, что он получит деньги от трейдера A? В нашем мире, где электронные обменные операции и мгновенные переводы являются обычным явлением, это может показаться неактуальной концепцией. Но факт в том, что обоим трейдерам по-прежнему требуется определенный уровень доверия, поскольку для того, чтобы осуществить банковский клиринг и отправить сертификаты акций по почте, требуется время. В целях повышения эффективности биржи и доверия ее участников почти все современные биржи используют центральный клиринговый орган. Центральный клиринговый орган выполняет роль посредника между трейдерами A и Б, гарантируя, что обе стороны получат то, о чем они договорились на бирже. Это устраняет беспокойство участников на бирже по поводу операций с людьми, которых они не знают, и приводит к повышению ликвидности и снижению операционных издержек. На внебиржевом рынке, частью которого является EBS, нет такого центрального клирингового органа, вследствие чего участникам необходимо определить надежность людей, с которыми они решают совершить сделку. По сути, именно для этого и заключаются договоры о взаимодействии на межбанковском рынке. В этих договорах обозначены права и обязанности каждой из сторон по составлению финансовой отчетности и/или маржи, чтобы обе стороны были уверены, что транзакции, выполняемые через платформу EBS, будут регулироваться в соответствии с данным договором. Уровень 2: Внутрибанковские рынки Второй уровень рынка существует, по сути, в каждом отдельном банке (внутрибанковский рынок). Позвонив в местное отделение Банка Америки, вы можете обменять любую иностранную валюту, какую только пожелаете. Скорее всего, банк просто переместит лишнюю валюту из одного филиала в другой. Поскольку это дилерская биржа с одним контрагентом, то любой, кто совершает операции на этой бирже, зависит от банков в отношении того, какой обменный курс будет котироваться. Единственный выбор – это принять их предложение или купить у другого банка. И чаще всего цена, которую они предлагают, не является очень хорошей... Банки занимаются сбором спредов. Подробнее о спредах мы расскажем в следующей главе, но суть в том, что спред является дисконтом к текущей стоимости. Например, если текущее значение курса EURUSD на Межбанке составляет 1,4000, банк несколько изменит его, начисляя спред в размере до 500 пунктов. Другими словами, если вы хотите обменять несколько евро на доллары США, несмотря на то, что на Межбанке он торгуется по цене 1,4000, банк даст вам только 1,3600 долларов за каждый евро. Эта разница будет являться комиссионными банка при обмене ваших денег. Уровень 3: Розничные рынки Подразделения банков второго уровня составляют розничный рынок (третий уровень). Когда такие брокеры, как Oanda, Forex.com, FXCM и другие, хотят организовать розничную деятельность, то в первую очередь им нужен банк, обеспечивающий ликвидность. Этот банк согласится предоставить ликвидность, только если они смогут хеджировать ее на EBS, включая их желаемый спред. Поскольку объем будет значительно выше, чем объем каждого отдельного клиента, то спреды будут гораздо более конкурентоспособными. Но ни в коем случае не следует ожидать, что эти поставщики третьего уровня будут предоставлять точно такие же котировки, какие будут на Межбанке. Помните, что поставщик ликвидности занимается сбором спредов, и ни в одном из договоров он не собирается отказываться от этого приоритета. Розничная торговля на валютном рынке очень схожа с деятельностью казино. Большинство клиентов дилеров не имеют представления о том, как эффективно торговать. В результате большинство из них стабильно теряют свои деньги. Система спредов в сочетании со стандартным распределением вероятностей получения прибыли дает дилеру преимущество в несколько процентов. Так же, как и в казино в Лас-Вегасе, все они имеют системы согласования внутренних ордеров, в которых разыгрывается один проигравший против одного победителя, и собирают спред. В тех случаях, когда существует дисбаланс во внутренней книге ордеров, дилер хеджирует любые риски со своим поставщиком ликвидности второго уровня. Как бы плохо это ни звучало, но у спекулянтов, которые предпочитают торговать с этими розничными дилерами, имеются существенные преимущества. Поскольку эта книга ордеров является внутренней, розничные дилеры могут предоставить множество функций, которые недоступны при торговле на традиционных биржах. Нестандартные размеры контрактов, высокое кредитное плечо на крошечных остатках на счетах и возможность совершать сделки без комиссий – это лишь несколько примеров. Сеть электронных коммуникаций (или ECN) работает аналогично банку второго уровня, но при этом она находится на третьем уровне. ECN, как правило, заключает соглашения с несколькими банками 2-го уровня на предмет ликвидности. Тем не менее, вместо внутреннего сопоставления ордеров она просто будет передавать свои котировки из банков, в которых можно торговать, в том виде, в каком они есть. Это делает EBS своего рода доступной для мелких игроков. У данной модели много преимуществ, но тем не менее – это уже не Межбанк. Банки будут ставить свой спред, или же они не будут тратить свое время впустую. В зависимости от банка будет происходить затенение цен или расширение спредов. С учетом этой проблемы ECN собирает комиссию с каждой транзакции. Одним из крайне важных различий между традиционной биржей розничных фирм и ECN, такими как Currenex или FxAll, является то, что настоящие ECN почти всегда являются биржами, основанными на ордерах. В оставшейся части этой книги мы сосредоточимся на тактиках и стратегиях, которые можно использовать как на котировках, так и на ордерах. Однако по мере того, как вы продвигаетесь по карьерной лестнице в качестве трейдера, торгующего с использованием потока ордеров, вы обнаружите, что некоторые возможности проявляются только в отдельных видах обмена валют. Если вы попытаетесь поймать их на неправильном виде обмена – это плохо закончится. Следует иметь это в виду... Взаимодействие контрагентов на бирже Распределение ликвидности на внебиржевом валютном рынке приобретает некоторые интересные характеристики. Лучший способ визуализации этих характеристик – смоделировать гипотетическую транзакцию в реальном мире. Например, представьте, что у «Дойче Банк» есть клиент, к примеру, BMW, которому необходимо сконвертировать 200 миллионов долларов США в евро. Это довольно крупный ордер, поэтому мы можем с уверенностью предположить, что для выполнения этой сделки кто-то из BMW позвонит своему представителю в «Дойче Банк». В этом звонке агент BMW объяснит, сколько он хочет продать и по какой цене хочет купить. Для простоты давайте просто условимся, что они примут текущую рыночную цену. «Дойче Банк» примет эту сделку и повлияет на форвардный контракт с BMW. Форвардный контракт – это, по сути, соглашение между двумя сторонами об обмене одной валюты на другую в какой-то момент в будущем. И сейчас неважно, понимаете ли вы его значение. Я упоминаю его только в качестве примера, максимально близкого к реальности... После исполнения форвардного контракта «Дойче Банк» удерживает короткую позицию по EURUSD на сумму 200 млн $. Для них это не очень хорошая позиция, потому что любое повышение евро уменьшит их прибыль в данной сделке. Чтобы хеджировать эту позицию, им нужно будет купить у кого-то EURUSD на сумму 200 млн $. «Дойче Банк» управляет собственной биржей. С технической точки зрения они управляют несколькими биржами, но давайте не будем усложнять. Чтобы исполнить ордер на покупку, они разместят лимитный ордер на покупку на своей локальной бирже в надежде, что один из их многочисленных клиентов возьмет на себя этот риск. Для них это будет хорошо, так как позволит им охватить весь спред. Но позиция в 200 млн $ несет риск в 20 тыс. $ за пункт. Чем раньше они смогут хеджировать свою позицию, тем лучше. Имея это в виду, они одновременно разместят лимитный ордер на покупку на 200 млн $ на EBS. Теперь, когда этот ордер доступен на EBS, любой банк, имеющий контрагентское соглашение с «Дойче Банком», может принять их цену и исполнить сделку. По всей вероятности, кто-то да найдется. Но я пытаюсь показать вам это наглядно, поэтому давайте предположим, что «Дойче Банк» – единственная межбанковская сторона, выставившая эту позицию. В этом случае в комбинации с отсутствием внутренних клиентов «Дойче Банка», желающих принять эту сделку, необходимо приложить определенные усилия, чтобы найти добровольного контрагента на более низких уровнях. Для этого один из межбанковских контрагентов «Дойче Банка» должен «показать» лимитный ордер на покупку своим клиентам. Для подкрепления этой концепции давайте предположим, что у UBS есть контрагентское соглашение с «Дойче Банком», и что у них есть соглашения о ликвидности с розничным форекс-брокером Oanda, брокерской фирмой Currenex и крупной институциональной брокерской фирмой Man Financial. UBS может безопасно «показать» лимитный ордер на покупку в размере 200 млн $ для Oanda, Currenex и Man Financial, зная, что если кто-то из них исполнит этот ордер, он может быть немедленно хеджирован на EBS. Oanda, Currenex Broker и Man Financial являются либо брокерами, либо дилерами, и поэтому не хотят самостоятельно удерживать эту позицию. Однако, с другой стороны, поскольку UBS показывает им лимитный ордер на покупку в 200 млн $, у них мало риска предложить такую же ликвидность своим клиентам. И именно на это надеется UBS. Интересно отметить, что даже при том, что на самом деле есть только 200 млн $ доступной ликвидности, если бы вы могли оглянуться и просмотреть все биржи одновременно, вы бы заметили, что предложенная условная ликвидность составляет 1 млрд $. И это всего лишь обзор небольшого кусочка рынка, который мы рассмотрели. На самом же деле, на Межбанке сотни банков, и все они могут предложить своим клиентам те же 200 млн $. Рисунок 3.1 представляет собой графическое представление процесса, который мы разобрали выше. Более интересная ситуация возникает потому, что многие из ECN используют нескольких поставщиков ликвидности. В результате часто возникают ситуации, когда два или более из этих поставщиков ликвидности демонстрируют эту же ликвидность на какой-то конкретной бирже. Таким образом, если UBS и «Дойче Банк» будут предоставлять ликвидность для Currenex, то из этого единственного заказа на 200 млн $ от BMW участники Currenex могут получить 400 млн $ условной ликвидности. Рисунок 3.1. демонстрирует, как одно предложение в трейдинге агрегируется на нескольких биржах. Заблуждение по поводу оборота валютного рынка в 3 триллиона долларов США Все говорят о «3 триллионах долларов в день» и о «самом ликвидном рынке в мире», не понимая, что подавляющее большинство сделок – это не что иное, как риск, переходящий с одного уровня на другой. Чтобы проиллюстрировать это, давайте предложим спекулянту на Currenex открыть лимитный ордер на покупку на сумму 200 млн $ и проследим процесс хеджирования обратно к «Дойче Банку». Как уже ранее говорилось, «Дойче Банк» заключил форвардный контракт с BMW. Условный объем этой сделки оценивался в 200 млн $. Когда спекулянт Currenex исполняет лимитный ордер, предлагаемый на UBS, его условный объем так же считается 200 млн $. Фактически же UBS предложил ту же ликвидность, что и EBS, поэтому он немедленно хеджирует эту сделку лимитным ордером «Дойче Банка» на EBS на сумму 200 млн $. И условный объем уже составляет 600 млн $. На самом же деле сделку с BWM заключил один-единственный спекулянт Currenex. На рисунке 3.2 можно увидеть взаимосвязь этих транзакций. Рисунок 3.2. демонстрирует, как межрыночное хеджирование потребляет ликвидность Суть в том, что: A) объемы транзакций кажутся намного выше, чем они есть на самом деле; и Б) ликвидность кажется гораздо большей, чем она есть на самом деле. Это важно, потому что (как мы увидим в главе 7) низкая ликвидность приводит к проскальзыванию, а проскальзывание оказывает непосредственное влияние на прибыльность торговой системы. Резюме В этой главе мы узнали, что валютный рынок на самом деле представляет собой совокупность множества различных бирж, а сам процесс переноса рисков ее участниками формирует несколько уровней этих бирж. Ничто из этого не является новой информацией. И если вы какое-то время уже были на валютном рынке, то вы, по всей видимости, уже достаточно знакомы со всем этим. Важным выводом является то, что, анализируя структуру, вы понимаете, что ликвидность фактически намного меньше, и, исходя из доступной статистики, можно просчитать «истинный» объем рынка. Позже в этой книге мы собираемся исследовать применение этой информации, но сначала нам нужно углубиться в самое сердце форекс-микроструктуры, чтобы ответить на вопрос «почему же меняются цены». И об этом мы поговорим в следующей главе! Даймон Голдсмит, Переведено специально для Tlap.com