Поиск сообщества

Суперинвесторы империи «Грэм и Додд» «Суперинвестор» Уоррен Э. Баффет, получивший «А +» от Бена Грэма в Колумбии в 1951 году, никогда не прекращал анализировать других инвесторов. Он сделал свое состояние, используя принципы анализа из книги «Анализ ценных бумаг» Грэма и Додда. Здесь, в праздновании 50-летия этой, ставшей классической, книги он отслеживает путь инвесторов, которые придерживаются подхода «цена/ценность» и разбогатели благодаря книге. Так ли устарел принцип "поиска активов со значительным запасом надежности" авторства Грэм и Додд? Многие профессора, которые пишут статьи по торговле, сказали бы: "да". Они бы утверждали, что рынок акций рационален, то есть рыночные цены учитывают все факторы о той или иной компании, её перспективы и экономическое положение. Эти теоретики говорят, что не существует недооцененных акций, потому что где-то сидят "очень умные дядьки" (секретные аналитики), которые используют всю доступную информацию, чтобы безошибочно определить справедливую цену. В свою очередь, инвесторы, которые из года в год забирают с рынка прибыль, всего лишь везунчики. "Если цена уже отображает все факторы, то такая инвестиционная каста изжила себя" – пишет один из авторов сегодняшнего пособия по торговле. Такое вполне может быть, но я хочу представить вам группу инвесторов, которые из года в год опережали по доходности индекс Standard & Poor’s 500. Гипотеза, что они добились этого благодаря случайности, как минимум, достойна более пристального изучения. Важным фактором, в этом случае, будет тот факт, что эта группа людей всем известна и определяется как суперинвесторы. Если вы вдруг мимоходом подумали, что я просто прошелся по спискам и выбрал самых выделяющихся управляющих — то советую вам оставить дальнейшее чтение. Следует добавить, что я лично знаком со многими людьми, которые инвестировали вместе с этими управляющими, а выписанные на их имя чеки совпадали с приведенными здесь таблицами. Прежде чем мы начнем, я бы хотел, чтобы вы представили Национальный Общеамериканский Турнир по подкидыванию монетки. Предположим, завтрашним утром 225 миллионов американцев выйдут на рассвете и подкинут монету, предварительно поставив доллар на участие. Если они угадывают правильно, то они получают доллар от тех, кому не повезло. Каждый день проигравшие выбывают, а ставки и выигрыши растут. На 11-ый день останется приблизительно 220.000 участников, которые угадали орла или решку правильно 10 раз подряд. У каждого в кармане будет чуть больше одной тысячи долларов выигрыша. Теперь эта группа определенно начнет важничать от гордости — с человеческой природой ничего не поделаешь. Некоторые могут попробовать играть скромняшек, но на какой-нибудь вечеринке могут как бы невзначай обронить, что они мастера по подкидыванию монеты с уникальной техникой броска, чтобы произвести впечатление на прекрасную половину человечества. Предполагая дальше, что количество выигравших будет неизменно сокращаться, еще через 10 дней от 220 тысяч останется 215, успешно угадавших 20 раз подряд и сумевших сделать из 1$ более чем один миллион долларов. 225 миллионов $ было проиграно, 225 миллионов $ было выиграно, еще ничего не напоминает? Едем дальше. К этому времени две сотни счастливчиков совсем потеряют голову. Почти наверняка, они начнут писать книги "Как я превратил доллар в миллион за 20 дней, работая по 30 секунд в сутки". Еще хуже, если они начнут ездить по стране с семинарами по эффективному подбрасыванию монетки. По такому знаменательному поводу некоторые профессора из бизнес-школ позволят себе достаточно грубое замечание, что если бы 225 миллионов человек заменить на орангутангов, то результат был бы абсолютно одинаковым - 20 орангутангов с раздутым ЧСВ, которые угадали орла/решку 20 раз подряд. Тем не менее, я все же рискну и предположу, что в примерах, которые я сейчас показал, есть существенные отличия. Во-первых, если бы мы взяли 225 миллионов обезьян, представленных как население США; во-вторых, если бы осталось 215 победителей после 20 дней; и, если, в третьих, вы узнали бы, что 40 из них были из одного определенного зоопарка в Омахе, вы бы сами отнеслись к этому с подозрением. Скорее всего, вы бы поехали туда и стали расспрашивать смотрителей о кормёжке орангутангов, особенностях поведения конкретных приматов, какие книги они читают и черт знает, что еще. Вот так, если вы находите выделяющуюся концентрацию успеха в одном месте, вы захотите узнать о возможных причинах и отличительных особенностях, которые могут привести вас к разгадке. Научный подход обычно следует такой же модели. Если бы вы пытались анализировать возможные триггеры редкого типа рака - скажем, с 1.500 случаев в году — и вы нашли, что 400 из них случаются в одном небольшом шахтерском городке в Монтане, вы, определенно, заинтересовались бы состоянием воды в этих местах, типе занятости у заболевших и других неизвестных в данном уравнении. Теперь вы знаете, что 400 случаев болезни не могут быть случайны на такой небольшой территории. Не факт, что вы найдете причинные факторы, но вы уже знаете, ГДЕ искать. Так же и я — утверждаю, что есть и другие способы определения источника, нежели географические. Но есть и интеллектуальные причины. Думаю, вы сможете найти, что диспропорционально большое количество успешных подкидывателей монет из мира инвестиций пришло из одной небольшой интеллектуальной деревушки под названием "империя Грэм и Годд". Могут, конечно, быть и такие условия, что даже такая концентрация успеха может стать неважной. Например, 100 человек при принятии решений следовали указке одного человека, своего лидера. Когда он говорил: "решка", - вся остальная сотня последователей делала так же - в таком случае, факт того, что они имели одно интеллектуальное начало не имел бы никакого смысла. Вы бы идентифицировали 1 случай как 100. В нашей группе успешных инвесторов, которую я хочу рассмотреть пристальней, был свой интеллектуальных патриарх - Бэн Грэхэм. Но те дети, которые вышли из его дома, подбрасывали монетку каждый на свой лад. Они уехали в разные места и покупали/продавали разные акции и компании. Тем не менее, у них был общий суммарный рекорд, который вряд ли можно объяснить чистой случайностью. И, конечно же, первопричиной не может быть факт того, что некий лидер давал им сигналы что, где и когда надо покупать. Патриарх всего лишь научил их интеллектуальному подходу принятия решений при подкидывании монетки, но каждый ученик применил его по-своему. Общий девиз инвесторов из "империи Грэм и Годд" таков: они ищут несоответствия между ценностью бизнеса и ценой небольших частей этого бизнеса на рынке. По сути, они выявляют эти закономерности без участия «рациональных» рыночных теоретиков. Без всяких распространенных идей вроде "акции покупаются в понедельник или вторник" или "акции этих отраслей растут в январе и июле". Когда речь идет о наших наблюдаемых инвесторах из Грэхэма, то мы говорим о том, что бизнес покупает другой бизнес — именно этим они и занимаются через биржу ценных бумаг и акций. И, естественно, они не смотрят какой сегодня день недели, чтобы купить акцию. Я вообще в совершенном тупике, почему академики тратят столько времени и сил, чтобы узнать, есть ли зависимость между временем покупки акций и их прибыльностью. Не стоит упоминать и того, что выпускники Грэхэма не обсуждают ценовую модель компании или коэффициент зависимости ценных бумаг. Их это просто не интересует. По факту, многие из них могут вообще не знать этих терминов. Инвесторы фокусируются на двух вещах: цена и ценность. Всегда нахожу удивительным, как много учебного материала сделано по цене и объемам покупок/продаж — просто мечта для чартиста! Можете себе представить покупку целого бизнеса на основе того, что его цена была завышена в значительной степени на прошлой неделе и за неделю до этого? Понятная мне причина, почему существует столько материала по цене и объемам в том, что в наш век компьютерных технологий по ним доступно бесконечное количество информации. Но совсем не обязательно потому, что эти данные имеют какую-либо ценность; просто эти данные где-то лежат, и академики тяжело работали, оттачивая свои математические навыки, чтобы научиться взаимодействовать с этими данными. Мне думается, что наша группа инвесторов, которую мы обозначили одним интеллектуальным домом, достойна более пристального внимания. Так вышло, что сейчас внимание уделяется таким переменным как цена, объем, сезонность, капитализация и т.д. А наш предмет — концентрация победителей на один квадратный метр земли — мало интересен широкой публике. Вернемся в прошлое, к группе из четырех человек, которые, включая меня, работали в «Graham-Newman Corporation» с 1954 по 1956. Нас было только четверо. Все началось с того, что я попросился работать в Graham-Newman совсем без оплаты, после того как побывал на лекции Бэна Грэхэма, но он отказал мне, как переоцененному. Он вообще очень серьезно воспринимал всю эту тему с "ценностью"! Но после долгих приставаний он, наконец, нанял меня. Всего в фирме было три партнера и четверо нас в роли мальчиков на побегушках. Первый пример (см. Таблицу №1) — это Уолтер Шлосс (Walter Schloss). Уолтер никогда не посещал колледж, но зато посетил лекцию Бэна Грэхэма в Нью-Йоркском Институте Финансов. Он покинул Graham-Newman в 1955 году и достигал рекордных прибылей в течение 28 лет. Вот, что Адам Смиф (Adam Smith) — после того, как я рассказал ему про Уолтера — написал о нём в Supermoney (1972): "У него нет связей или какого-либо доступа к полезной информации о рынке. Никто на Wall Street, в реальности, не знает его, и он тоже не имеет понятия о них. Он смотрит на цифры в общедоступных источниках и в ежегодных отчетах компаний. Вот, собственно, и всё". "Как мне кажется, представляя Уолтера, Уоррен описал самого себя: "Он никогда не забывает, что он держит в руках деньги других людей, и это укрепляет его обычно и без того осторожную стратегию в инвестициях." У него полная интегрированность в процесс и реалистичное представление о самом себе. И деньги, и акции материальны для него - отсюда следует его приверженность соблюдению риск менеджмента. Уолтер диверсифицируется как никто; на тот момент у него в портфеле было более 100 акций. Он знает, как находить активы, которые продаются по значительно более низкой цене от своей реальной стоимости для частного покупателя. Его не волнует, что сейчас за месяц. Его не волнует, понедельник сегодня или нет. Его так же мало беспокоит, выбирают ли в этом году нового президента или нет. Всё просто: если кусок пирога стоит один доллар США, а купить его можно за 40 центов, то может случиться что-то хорошее. И он повторяет это снова и снова. У него в портфеле намного больше акций, чем у меня — и он нааамного меньше интересуется основополагающей природой бизнеса. И я, кажется, мало могу повлиять на него. И это, кстати говоря, одна из его сильных сторон - ни у кого нет влияния на него. Таблица №1 - Уолтер Дж. Шлосс Следующий в списке Том Нэпп (Tom Knapp), он работал в Graham-Newman вместе со мной. Том был главным химиком в Принстоне до войны; а после возвращения с нее ничем не занимался, лениво проводя дни на пляже. Потом он как-то увидел в объявлении, что Дейв Додд преподает курс по инвестициям в Колумбийском университете. В итоге, он прошел этот курс и, впоследствии, так заинтересовался этим, что записался в Колумбийскую Бизнес Школу, где он получил степень магистра экономики управления. Затем он прошел курс Дейва повторно, а затем и курс самого Бэна Грэхэма. Так вышло, что 35 лет спустя мне надо было переговорить с Томом, чтобы выяснить некоторые факты, связанные с ним, и нашел я его снова на пляже, с той лишь разницей, что этот пляж принадлежал ему! В 1968 Том Нэпп и Эд Андерсон (Ed Anderson), такой же выпускник Graham'a, вместе с еще парой ребят схожих взглядов сформировали Tweedy, Browne Partners (TBK). Их инвестиционные результаты можно увидеть в Таблице №2. Этих рекордных значений доходности они достигли при очень широкой диверсификации. Периодически они выкупали контрольный пакет акций бизнеса, но их рекорд пассивных инвестиций равен по доходности инвестициям по покупке бизнесов. Таблица 2 - Tweedy, Browne Inc. Таблица №3 принадлежит третьему члену группы, который в своё время в 1957 году сформировал Buffett Partnership. Он уволился в 1969 году, но Berkshire Hathaway в каком-то смысле было продолжением этого самого партнерства. Таблица №3 - Buffett Partnership, Ltd. В Таблице №4 показан рекорд Sequoia Fund — фонда, управляемого человеком, которого я встретил в 1951 у Бэна Грэхэма на занятиях — Билла Руана (Bill Ruane). После окончания Гарвардской Бизнес Школы, он ушёл на Wall Street. И только столкнувшись с жестокой реальностью, понял, что ему надо настоящее образование. Так он оказался на курсах Бэна в Колумбии, где мы и познакомились в начале 1951-ого. Показатели Билла в период с 1951 по 1970 были намного выше среднего. Работал он с относительно небольшими суммами. Когда я закрыл Buffett Partnership, я попросил Билла подготовить документы и открыть фонд, который бы вместил всех наших партнеров. Так появился на свет Sequoia Fund (Секвойя фонд). Фонд был открыт в самое неподходящее время — как раз, когда я уходил. Билл вместе с фондом сразу вышел на двухуровневые рынки со всеми вытекающими сложностями, которые отражались на общей деятельности фонда и кривой доходности, на которую смотрят инвесторы. И я счастлив сообщить, что наши инвесторы не только остались, но еще довложили денег в наше детище, со счастливым исходом, показанным здесь: Таблица №4 - Sequoia Fund, Inc. Билл был единственным человеком, которого я рекомендовал своим партнерам. Я тогда говорил так: если уж он превзошел индекс S&P 500 в 4.0 раза, то это будет хорошим капиталовложением. Билл увеличил отрыв еще больше, работая со всё большими суммами. Обычно это только усложняет извлечение прибыли. Размер капитала - это якорь данного вида деятельности. Это не значит, что вы не можете быть выше средних показателей, когда фонд становится больше, но маржа сильно сжимается. И, если вы когда-либо дорастёте до управляющего фондом в 2 триллиона долларов, и это окажется размером ВВП отдельно взятой страны — не думайте, что вы так просто будете держать планку доходностей выше средней! Стоит добавить, что во всех вышеприведенных таблицах, за весь период времени (за все эти годы, Карл!) отдельные составляющие портфелей среди управляющих пересекались минимальное количество раз (т.е. случаи, когда одни и те же акции купили сразу несколько управляющих). Эти люди выбирали активы, основываясь на несоответствии цены и ценности, но свою оценку они делали независимо. Уолтер предпочитает таких атлантов как Hudson Pulp & Paper, Jeddo Highland Coal, New York Trap Rock Company и другие громкие названия, которые мгновенно всплывают в памяти даже самых неискушенных читателей бизнес страниц. Выбор Твиди Брауна (Tweedy Browne) не был нацелен на узнаваемость компаний, а Билл, в свою очередь, работал только с крупными компаниями. Пересечения их портфолио были единичными. Это не тот случай с монеткой, когда один человек подкидывал монетку и озвучивал свой выбор, а 50 его последователей повторяли за ним. В Таблице №5 собраны результаты еще одного моего друга, окончившего Гарвард в сфере юриспруденции, сейчас у него своя фирма. Тогда, в 1960 году, я сказал ему, что изучение закона отличное хобби, но он может больше. Партнерство, которое он открыл, по подходу инвестирования было противоположным Уолтеру: его портфель состоял из очень малого количества активов, поэтому у него такой разброс в доходностях. Но, фундаментально, это все тот же принцип цены/ценности. Он готов был принимать более высокую волатильность доходностей и просадок, концентрируясь на больших итоговых результатах. Так случилось, что данные Таблицы №5 принадлежат Чарли Мюнгеру (Charlie Munger), моему давнишнему партнеру по инвестициям в Berkshire Hathaway. Когда мы познакомились, наши портфели были совершенно разными. Таблица №5 - Чарли Мюнгер (Charles Munger) Результаты доходностей Таблицы №6 принадлежат приятелю Чарли Мюнгера — другому парню, изначально никак не связанному с бизнесом, выпускнику по специальности "математические науки" Университета Южной Калифорнии. После получения диплома он устроился в IBM и какое-то время работал в отделе продаж. Чарли познакомился со мной примерно тогда же, когда он познакомился и с этим парнем. Данные следующей таблицы принадлежат Рику Гэрину (Rick Guerin). Рик с 1965 по 1983 по сравнению с индексом S&P 500 (316% с реинвестированием) заработал на этой дистанции 22 200%. Факт того, что у него отсутствовало привычное образование из бизнес школы, является важным для анализа. Таблица №6 - Pacific Partners, Ltd. Небольшое отступление: мне кажется это удивительным. Сама фундаментальная идея покупки чека на 1$ за 40 центов доходит до людей либо моментально или не доходит совсем. Это как мощное лекарство — оно либо действует на тебя сразу, либо не действует совсем. По моему опыту, такому человеку можно объяснять идею годами, показывать ему результаты - ничто не поможет. Они просто не способны понять эту идею, не смотря на всю её простоту. Парень вроде Рика Гэрина, у которого нету формального бизнес-образования, подхватил принцип инвестирования и применил его спустя 5 минут. Я пока не встречал тех, кто бы стал специалистом в этом деле даже за 10 лет. Это не вопрос значения IQ или академических знаний. Это или мгновенное понимание или ничего. Таблица №7 - таблица результатов Стэна Перлмитера (Stan Perlmeter). Стэн был выпускником гуманитарных наук Мичиганского Университета и партнером в рекламном агентстве Bozell & Jacobs. Вместе нас свел случай - в Омахе мы работали в одном офисном здании. В 1965 году он понял, что бизнес у меня шёл лучше и свой рекламный бизнес он забросил. Я опять повторюсь, подход к инвестированию "цена/ценность" он понял за 5 минут. Таблица № 7 - Perlmeter Investments У Перлмитера (Perlmeter) нет всего того, что есть у Уолтера Шлосса. У него нет торгового капитала как у Билла Руана. Но каждый раз, когда он покупает акцию, единственная идея, которую он держит в голове - он получит больше денег, чем он платит. Он не смотрит на квартальные отчеты по прибылям, не читает прогнозы по прибылям на следующий период, не заглядывает в календарь, не слушает аналитиков, ему не интересны объемы или что-либо еще. Он просто задает вопрос: "Сколько стоит этот бизнес?" В Таблицах №8 и №9 отображены записи двух пенсионных фондов, в которых я принимал участие. Они не выбраны из дюжины других, к которым я имел отношение. Это единственные два пенсионных фонда, к которым я имею отношение вообще. В обоих случаях, я направил их к управляющим, ориентирующимся на «ценность». Очень, очень мало таких фондов реализуют подход, ориентированный на ценность актива. В Таблице №8: прибыли Washington Post Company’s Pension Fund. Тогда они были едины с крупным банком, а я предложил им подобрать управляющих, ориентирующихся на ценность. Таблица №8 - The Washington Post Company Как видите, после того, как они приняли мои советы, их показатели удерживались на вершине. Правление сказало менеджерам держать 25% капитала в облигациях, что не являлось выбором самих управляющих. Поэтому облигации я тоже включил в таблицу, чтобы просто показать, что у этой группы нет особого опыта работы с этим инструментом. Даже с 25% капитала вне их основной сферы, они были среди лучших. Я понимаю, что история фонда в таблице покрывает не такой уж и большой временной период, тем не менее, достаточно показательна. В Таблицу №9 занесены данные фонда FMC Corporation. Я сам там не занимался инвестициями, но повлиял на решение фонда о выборе правильных управляющих в 1974 году. До этого они нанимали менеджеров так же, как и большинство больших компаний. Сейчас они №1 в списке пенсионных фондов "Becker". В последний год у них было восемь портфельных менеджеров с опытом работы (непосредственно у них в фонде) от года и более. Семеро из них в сумме имели общий результат лучше, чем индекс S&P. Все восемь управляющих имели в сумме доход в последний год так же больше, чем S&P. Чистая разница между средними показателями фонда и фактическими результатами за этот период составляет $243 миллиона. Фонд объясняет это тем, что они изменили свой подход в выборе своих портфельных менеджеров. Не факт, что я сам бы их выбрал, но, фундаментально, у всех у них одинаковый подход к выбору активов. Таблица №9 - FMC Corporation Pension Fund Итак, я представил вам 9 "подкидывателей монеток" из Graham-and-Doddsville. Я не выбрал их сегодня. Это совсем не то, как если бы я стал вам цитировать имена победителей лотереи за последние 30 лет. Я выделил этих людей годы назад, основываясь на их модели выбора активов для инвестирования. Я знал, чему их учили. К тому же некоторых из них я знал лично — их характер, темперамент и ум. Также очень важно сказать, что эта группа инвесторов всегда планировала риск значительно меньше среднего (вспомните их результаты на падающем/слабом рынке). Все они очень непохожи между собой в своих стилях торговли, но эти инвесторы мыслят, всегда покупая бизнес, а не акцию. Некоторые из них даже иногда покупают целые предприятия, но гораздо чаще они покупают маленькие кусочки бизнеса. Их отношение, будь то покупка всего бизнеса или небольшого кусочка - всегда одинаково. Некоторые управляющие держат их портфели в десятках акций, в то время как другие - в небольшом наборе акций. Но все используют разницу между рыночной ценой бизнеса и его реальной стоимостью. Я убежден, что рынок весьма неэффективен. Инвесторы из Грэхэма успешно находят разницу между ценой и реальной стоимостью. Достаточно недальновидно говорить об эффективности рынка, когда цена акции может изменяться под влиянием "стада" с Wall Street, где стоимость может находиться под влиянием самого эмоционального участника торгов или самого жадного, или самого расстроенного. По факту, рыночные цены очень часто иррациональны. Хочу сказать важную вещь про риск и прибыль. Иногда они соотносятся положительно. Если бы кто-то сказал мне: “У меня шестизарядный револьвер с одним патроном в барабане. Почему бы тебе не крутануть его и не нажать на курок один раз? Если выживешь — я дам тебе $1 миллион”. Я бы отказался — потому что миллиона недостаточно. Возможно, он тогда предложит мне $5 миллионов и два нажатия курка — только тогда это будет позитивное соотношение между риском! То же самое, но с точностью наоборот, правдиво и для инвестирования на основе "ценности актива". Если вы покупаете чек на $1 доллар за 60 центов, то это рискованнее, чем покупать этот чек за 40 центов. Чем больше ожидаемое вознаграждением, тем меньше риск. Ещё один пример: Компания The Washington Post в 1973 году продавалась за $80 миллионов. Но компания владела газетами The Post и Newsweek, а также парой крупных телевизионных станций на других крупных рынках. Компания могла легко быть продана не менее чем за $400 миллионов, вероятно на порядок больше. Сейчас эти же активы стоят $2 биллиона, так что заплативший $400 миллионов человек уже не выглядит сумасшедшим. Теперь, если акции упали бы еще больше и стоили бы уже не $80 миллионов, а $40, "бета" была бы выше. Людям, которые думают, что "бета" измеряет риск: более дешевая цена заставила бы эту сделку выглядеть более рискованной. Это действительно Алиса в Стране Чудес! Я никогда не понимал, почему рискованней купить активы на $400 миллионов за $40, чем за $80. Очевидно, если вы купите группу таких активов, и вы ничего не знаете про ценностную оценку бизнеса, то покупка $400 миллионного актива за $80 миллионов не несет никакого риска, особенно если вы купите этот бизнес по частям: 10 частей по $40 миллионов за $8 миллионов каждая. Так как у вас нету в кармане этих 400 миллионов, вы должны быть уверены, что вы в команде с честными и компетентными людьми - это тоже сложная работа. Вам так же нужны знания, чтобы уметь самым общим образом оценить ценность бизнеса. Главное излишне не занизить стоимость. Вот чему учил Бэн Грэхэм, говоря про "маржу безопасности". Вы покупаете бизнес стоимостью $83 миллиона за $80 миллионов. Вы оставляете себе огромную маржу, маржу безопасности. Когда вы строите мост, вы заявляете, что он выдержит 30-тонные нагрузки, но вы перевозите максимум 10-тонные грузовики. Такой же принцип работает и в инвестировании. В заключение, некоторые, из наиболее коммерчески настроенных среди вас, могут задаться вопросом, почему я вообще пишу эту статью. Новые последователи подхода цена/ценность насильственно сократят разницу между текущей и реальной стоимостью. В ответ на это могу лишь сказать, что этому "секрету" уже 50 лет, с тех самых пор как Бэн Грэхэм и Дейв Додд написали «Анализ ценных бумаг». Но я так и не увидел тренда в ценностном инвестировании за все 35 лет, что я его практикую. Возможно, здесь превалирует извращенная человеческая черта, которая любит усложнять все простые с виду вещи. Финансовый мир за последние десятилетия только уходит от принципов инвестирования, которых я придерживаюсь. И, скорее всего, этот тренд продолжится, а "Общество верующих в Плоскую Землю" будет множиться. Между ценой и реальной ценностью актива по-прежнему будет большая разница. А те, кто читают страницы Graham & Dodd, будут продолжать процветать. Уоррен Баффет, перевел наш форумчанин Maxviolet Переведено специально для TradeLikeaPro.ru Анализ_ценных_бумаг_Грэма_и_Додда.zip

Документальный фильм под названием «Стать Уорреном Баффетом», который вышел в эфир на телеканале НВО, показывает, как из амбициозного ребенка вырос легендарный инвестор. Несмотря на то, что председатель Berkshire Hathaway является одним из самых узнаваемых в мире миллиардеров – с доходами $73,4 млрд (и это после того, как он отдал более $28,5 млрд на благотворительность), — его жизнь в значительной степени свободна от дворецких, шоферов и капитанов мегаяхт. Forbes отслеживает состояние самых богатых граждан Америки с 1982 года; немногие из них были столь же скромны, как Уоррен Баффет. Вот три принципа, которые отличают «Оракула из Омахи» от многих его собратьев по списку Forbes. Его дом. В то время как индийский нефтегазовый магнат Мукеш Амбани построил 27-этажный личный небоскреб, а основатель Oracle Ларри Эллисон владеет имуществом примерно на $1 млрд по всей территории США (в том числе почти всем островом Ланаи, шестым по величине островом в Гавайском архипелаге), у Баффета вкусы попроще. Он до сих пор живет в Небраске в доме с пятью спальнями, который приобрел в 1958 году за $31 500 (около $262 000 в сегодняшних ценах). Это в пяти минутах езды от его столь же скромного офиса в центре города Омаха, где всего 25 сотрудников надзирают за конгломератом, который получает $211 млрд годового дохода. Пока такие миллиардеры, как игорный магнат Стив Уинн, украшают свои офисы бесценными произведениями искусства наподобие Пабло Пикассо, на стенах у Баффета развешаны газетные вырезки про финансовые кризисы XX века. По словам миллиардера, они служат «напоминанием, что все может произойти в этом мире — это поучительное искусство». Его автомобиль. Некоторые миллиардеры вкладывали миллионы в лучшие коллекции автомобилей: например, в гараже дизайнера Ральфа Лорена 70 классических автомобилей, а у владельца Victoria’s Secret Леса Векснера — коллекция винтажных Ferrari. У Баффета же более традиционный набор машин. Каждое утро он приезжает на работу за рулем Cadillac XTS 2014 года, который купил после того, как проехался по Омахе с генеральным директором GM Мэри Барра на его восьмилетнем DTS. Баффет спрашивал у Барра, что сделало обновленные модели Cadillac лучше. Как поведал Баффет Forbes в 2014 году, «она рассказала о 50 вещах, которые были лучше», чем в его тогдашнем автомобиле. «Когда мы приехали на обед — а прошло только пять или шесть минут, — она ​​продала его мне». Его диета. Забудьте про гид Michelin и редкие деликатесы (в отличие от бывшего игорного миллиардера Стэнли Хо, который, по некоторым сообщениям, заплатил $330 000 за белый трюфель в 2007 году и $200 000 за вторую порцию пару лет спустя). Восьмидесятишестилетний Баффет лихо выпивает по пять бутылок колы в день и завтракает в McDonald’s, где вместе с ним побывала съемочная группа фильма. Во время съемок он взял там мак-маффин с яйцом и котлетой за $2,95. «Сэндвич с беконом, яйцом и сыром стоит $3,17, — объясняет в кадре Баффет. — Но сегодня рынок снижается, поэтому вместо [завтрака за] $3,17 я возьму за $2,95». Хотя относительная умеренность Баффета кому-то покажется чрезмерной, она может в конечном счете оказаться большим благом для всего мира. Баффет пообещал пожертвовать на благотворительные цели почти все свое состояние, то есть деньги, которые он сбережет, вдобавок к тем миллиардам, которые он уже передал фонду Билла и Мелинды Гейтс и фондам его последней жены и троих детей. «Все, что я трачу на протяжении жизни, — намного меньше, чем 1% от всего, что я зарабатываю», — говорит в фильме Баффетт. — Остальные 99% будут отдано другим, потому что они не несут пользы для меня. Так что это было бы глупо с моей стороны не передать их людям, которые могут их использовать. Это не даст мне ничего».

Подход Уоррена Баффетта к валютному рынку Уоррен Баффетт не является валютным трейдером. Тем не менее, он время от времени увлекался валютными рынками. Нет необходимости представлять Уоррена Баффетта в мире инвестиций. Но он не собирался пробовать своих сил в мире торговли на рынке Форекс. Баффетт и его вспыльчивый партнер Чарли Мангер не являются активными трейдерами. Вместо этого, они сколотили свои состояния (и состояния тысяч других людей), в основном благодаря разумному приобретению акций и зачастую даже целых компаний. Некоторые трейдеры держат свои открытые позиции в течение минут – Баффетт же обычно держит свои позиции в течение десятилетий. Давайте будем честными: Баффетт, вероятно, также не советует большинству индивидуальных инвесторов пытаться спекулировать валютами или товарами напрямую. Он отдает предпочтение долгосрочному владению производственными активами. То есть, активами, которые сами приносят дивиденды, проценты или плавно накапливают прибыль и растут без какого-либо вмешательства. Таким образом, есть ограничения в отношении полезности применения философского и исторического подхода Уоррена Баффетта к долгосрочному инвестированию и применению его метода валютными спекулянтами, торгующими на кратко- и среднесрочные перспективы. Однако давайте копнем немного глубже компанию г-на Баффетта, Berkshire Hathaway: какова ее структура и как ею управляют в силу исторических обстоятельств. Можно увидеть, что деятельность мудрых валютных инвесторов и г-на Баффетта действительно имеет нечто общее. Плечо Поскольку краткосрочные движения валют могут быть ничтожно малы, валютные трейдеры зачастую используют крупные суммы заемных средств для увеличения своей прибыли (и, увы, своих потерь!). В то время как сам Баффетт слывет консервативным инвестором (на самом деле, он таким не является. Он может быть довольно самоуверенным. Но он консервативен в оценках стоимости), Баффетт обычно не использует плеч, чтобы повысить возврат от инвестиций, облегчить приобретения и сохранить денежные средства. Недавнее исследование портфеля компании Berkshire Hathaway, начиная с 1976 года, показывает, что Баффетт, как правило, использовал заемные средства – приблизительно 1,6 к одному. Более того, этого плеча вполне достаточно, чтобы объяснить чрезмерный рост Berkshire Hathaway по отношению к S&P 500. Стратегия использования заемных средств Баффетта была очень эффективной, потому что его текущие издержки были очень низкими. В промежутке между 1989 и 2010 годами компания Berkshire Hathaway гордилась своим кредитным рейтингом ААА. В конце концов, BRK потеряла свой рейтинг ААА по сравнению со Standard and Poor’s, когда позаимствовала 8 млрд. $ на финансирование приобретения акций компании Burlington Northern Santa Fe Railroad в разгар рецессии, когда железная дорога и другие транспортные компании переживали падение доходов. Berkshire Hathaway имела денежные средства и получила доступ к еще большему количеству денег для сохранения железной дороги, претерпевающей постоянные аварии. Но это именно и есть то общее, что имеется у Баффетта и валютных трейдеров: готовность быть смелым и заимствовать, когда представится такая возможность, с целью получения прибыли. Тем не менее, валютные инвесторы не должны слепо руководствоваться действиями Баффетта, чтобы оправдать сумасшедшую величину кредитного плеча, что так легко позволяют себе новички или неосторожные инвесторы, делая ставки, которые они просто не могут позволить себе потерять. Из «Справочника владельца» компании Berkshire Hathaway: Мы редко прибегаем к займу, и, когда мы заимствуем средства, мы пытаемся структурировать наши кредиты на длительный срок с фиксированной процентной ставкой. Мы скорее отвергнем интересные возможности, нежели будем перегружать наш баланс излишним количеством заемных средств. Такой консерватизм ставит наши результаты в невыгодное положение, но только благодаря такому поведению мы сохраняем свое положение удобным и учитываем наши финансовые обязательства перед страхователями, кредиторами и многими акционерами, поручающими нам необычно большие доли их капитала. (Как сказал один из «500» победителей из Индианаполиса: «Чтобы финишировать первым, вы должны сначала прийти к финишу».) Финансовые расчеты, которые используем мы с Чарли, никогда не позволят нам обменять полноценный сон на попытку заработать несколько дополнительных процентных пунктов доходности. Я никогда не понимал, почему моя семья и мои друзья рискуют тем, что у них есть и в чем они нуждаются, чтобы гнаться за тем, чего у них нет и что им не нужно. Акцент на управлении Покупая компанию, Баффетт обычно не заменял ее руководящий состав своим собственным. Во всех купленных им компаниях он оставляет неизменным, как правило, весь ее существующий руководящий состав на максимально длительный срок. После того, как он делает приобретение, Баффетт обычно не пытается контролировать каждый шаг лидеров отдельных бизнес-подразделений Berkshire Hathaway. Ведь, по идее, они знают свое дело лучше Баффетта, и это именно те люди, которые изначально создали эти успешные предприятия. «Мы не говорим сотрудникам Burlington Northern, какими должны быть правила техники безопасности, или сотрудникам AmEx, как они должны кредитовать», – заявил он на своем ежегодном собрании два года назад. – «Мы приобретаем акции компании не для того, чтобы пытаться изменить людей». «Если бы я думал, что они мне нужны, я бы не купил их акций», – однажды язвительно заметил Баффетт, когда его спросили, почему он не вмешивается в проблемные дочерние компании. Когда Баффетт покупает компанию или часть компании, представленных в пакете акций, он ищет стабильный руководящий состав, обладающий репутацией целостности. Это также важно и на валютном рынке. В недавнем интервью CNBC посетитель задал Баффетту вопрос касательно валютного рынка: «Если бы вам немедленно пришлось обменять все свои доллары на другую валюту, какую бы валюту вы выбрали?» Уоррен ответил: «Возможно, швейцарский франк», что было не столь интересно, как его мыслительный процесс: «Будущее валюты является продуктом действий ее правительства», – сказал Баффетт. «Вопрос в том, насколько дисциплинированными будут правительства в течение того или иного периода времени. Наше правительство было чертовски хорошим. Все валюты со временем обесцениваются, и вопрос в том, какая из них обесценится в наименьшей мере?» Таким образом, будущее валюты по отношению к другим валютам сводится к вопросу управления: имеет ли правительство и центральный банк или орган денежно-кредитного регулирования той или иной страны, которая выпускает деньги в обращение, доверие, дисциплину и прогноз в плане проведения политики твердой валюты? Готовы ли они платить цену сокращения экспорта и более высокого уровня безработицы (по меньшей мере, в краткосрочной перспективе), с которыми связана политика твердой валюты? Способны ли сторонники этой политики выиграть выборы или удержать власть? Некоторые страны, как оказывается, более склонны поддаваться популистским импульсам за счет владельцев финансовых активов, чем другие. По мере того как все бумажные валюты в течение длительного периода времени обесцениваются по отношению к материальным активам и золоту, вполне понятно, что некоторые валюты сталкиваются с более сильными встречными ветрами, чем другие. Диверсификация и хеджирование Ни Баффетт, ни Berkshire Hathaway вообще не инвестировали в какую-либо иностранную валюту на протяжении многих лет – но они владели такими компаниями, как Coca Cola, которые зарабатывают деньги в разных валютах по всему миру. Есть понятие естественного внутреннего хеджирования, которое заключается во владении портфелем предприятий, осуществляющих свою деятельность на международном рынке. Баффетту нравится иметь дело с валютным хеджированием таким образом, потому что в этом случае нет никаких затрат на хеджирование. Баффетт сам по себе очень осторожен в отношении валютных игр в целом. В недавнем интервью он рассказал журналисту CNBC, что для того, чтобы сосчитать все его затраты и прибыль, связанные с хеджированием, ему бы потребовалось около 50-лет своей деятельности, чтобы определить все плюсы и минусы, а это бы стоило ему денег. Но при определенных обстоятельствах Баффетт все же обратился к валютному рынку. Например, в 2002 году обеспокоенный трудноразрешимым дефицитом торгового баланса, который являлся сдерживающим фактором для доллара по отношению к другим валютам, Баффетт впервые сориентировал свой портфель на рынок FOREX, купив валютные контракты с целью хеджирования против быстро теряющего свои позиции доллара. 2004 год компания Berkshire Hathaway завершила, имея некоторое количество валютных контрактов на сумму 21,4 млрд. $. По состоянию на конец 2012 года, согласно последнему опубликованному ежегодному отчету, общая фактическая задолженность валютных контрактов компании Berkshire Hathaway была незначительной: ее обязательства уменьшились на 2 млн. $, по сравнению с кредиторской задолженностью в 156 млн. $ за предыдущий год. Компания Berkshire удерживала ряд длинных позиций в нескольких валютах по отношению к доллару, но закрыла все эти позиции в течение последних двух лет. Обратите внимание, что Баффетт и Berkshire Hathaway воздерживаются от сделок, которые требуют от них вливания значительных заемных средств. «Рынки могут вести себя самым необычным образом», – пишет Баффетт в своем письме к акционерам в 2012 году. – «Мы абсолютно не заинтересованы подвергать Berkshire какой-либо опасной авантюре в финансовом мире, в результате которой с нашей стороны может потребоваться возмещение огромного количества денег». Наследие Long Term Capital Management Этот последний пункт взят из трагического опыта в финансовом мире, связанного с распадом Long Term Capital Management – гигантского хедж-фонда, основанного двумя нобелевскими лауреатами, Робертом Мертоном и Майроном Скоулзом – да, тем самым Майроном Скоулзом, а также Джоном Меривезером, глубокоуважаемым бывшим директором департамента по операциям с долговыми обязательствами с фиксированным доходом в компании Salomon Brothers. Этот фонд был разработан для получения прибыли на очень малых расхождениях в ценах между двумя разными рынками: по ценным бумагам последнего выпуска (on-the-run) казначейств открывались короткие позиции, в то время как по ценным бумагам непоследнего выпуска (off-the-run) казначейств открывались длинные позиции. Это были те же ценные бумаги; их различие заключалось лишь в том, что облигации off-the-run имели меньшую ликвидность; теоретически LTCM мог воспользоваться разницей в премии за ликвидность между двумя рынками, поскольку их цены неизбежно сходились. Так как эти движения были незначительными, LTCM заимствовал огромные суммы денег для использования их в качестве плеча для своих ставок. Вначале торговля шла хорошо, и фонд привлекал всё большее количество капитала. И учредителями управлял капитал, находящийся далеко за пределами казначейств, используя их акции. И их ставки были абсолютно правильными, но тут настало лето 1998 года... То, что произошло, никто не мог прогнозировать: Россия ввела мораторий на рублевые долги, что вызвало массовое бегство к безопасным инструментам. Вместо схождения, спрэды между казначейскими облигациями on-the-run и off-the-run фактически расширились – это вызвало давление кредиторов LTCM на хедж-фонд LTCM с целью возврата залоговых средств для покрытия их маржи. Однако у LTCM их не было, и они не могли получить прибыли. В конце концов, потери, понесенные LTCM, угрожали банкротству целого ряда его кредиторов вместе с ним, и потеря доверия контрагентов могла сказаться на всем финансовом рынке. Федеральная резервная система была вынуждена вмешаться – закулисно проведенный консорциум состоятельных инвесторов вынужден был признать крах компании. Одними из членов этого консорциума были Баффетт и Berkshire Hathaway. Меривезер был директором ассоциативной компании Баффетта, в начале 1990-х он сам запустил Salomon Brothers. Уроки LTCM, должно быть, оставили неизгладимый след в сознании любого инвестора рынка FOREX. Меривезер и другие учредители LTCM оказались правы в долгосрочной перспективе: спреды, в конечном итоге, сузились, и их первоначальные инвестиционные тезисы были верными: цены на казначейские облигации on-the-run и off-the-run, в конечном итоге, сошлись. Но вследствие сумасшедших уровней заимствованного капитала и самоуверенности в рынке иррациональность наступила быстрее и продолжалась дольше, чем некоторые из самых известных финансистов в истории капитализма могли бы оставаться платежеспособными. «Чтобы получить деньги, которых они не имели и в которых не нуждались, они рисковали деньгами, которые у них реально были и которые им были так нужны! И это просто глупо», – сказал Баффетт в своем выступлении незадолго после этого. Ключевые моменты ■ Не делайте ставки, которых вы не можете позволить себе потерять. ■ Используйте кредитные плечи. Но не злоупотребляйте ими, иначе они будут злоупотреблять вами. ■ Будьте готовы к неожиданностям. Гарвардские профессора не поддавались кредитной панике, случившейся в России и охватившей казначейские рынки в США, и всё равно закрыли позиции по арбитражу раньше срока. А, тем не менее, их рассуждения оказались верными. ■ Помните, что рынки могут оставаться иррациональными дольше, чем вы можете оставаться платежеспособными. ■ Используйте надежных контрагентов. ■ Выполняйте частые проверки своих портфелей. ■ Применяйте диверсификацию. ■ Ставка на валюту является ставкой на будущую ответственность и надежность ее правительства. ■ Все валюты обесцениваются. ■ Делайте соответствующие выводы о правительстве. Джейсон Ван Стинвик Переведено специально для TradeLikeaPro.ru

Сегодня мне попалась очень любопытная статья об Уоррене Баффетте, ни каких супер секретов в ней нет, обычные советы, которые миллиардер дает простым смертным и которые они наверняка проигнорируют. >:d 1. Занимайте деньги с умом Баффет предупреждает о том, что стоит избегать лишних займов. Кредитные карты, рассрочки, ипотеки — всё это приведёт к тому, что однажды ваши выплаты по кредитам будут превышать ваши расходы. И назад дороги уже не будет. Я видел много людей, которые потерпели неудачу из-за алкоголя. Но не меньше я видел и людей, которые обанкротились из-за излишней тяги к кредитам. Если вы достаточно умны, то сможете делать деньги без займов. 2. Сначала платите себе Если вы хотите научиться копить деньги, воспользуйтесь этим правилом: Не пытайтесь откладывать деньги после того, как вы их потратили. Откладывайте их сразу же. Просто и банально, но действенно. Предположим, что у вас достаточный доход, чтобы покрывать базовые нужды, и вы хотите начать копить деньги. Отложите нужную сумму денег для оплаты счетов и нужд, после этого отложите сумму, с которой вы хотите начать свои накопления. Всё остальное вы можете тратить. Это правило поможет вам наконец взять себя в руки и начать откладывать деньги. Как только вы начнёте делать это, назад дороги уже не будет и вам станет гораздо проще откладывать нужную сумму каждый месяц. 3. Хватит недооценивать свои денежные привычки Когда-то давно я наткнулся на занятную математику. Представьте себе обычную девушку, работающую в офисе. Каждый день она выходит обедать в соседнее кафе и покупает там латте и булочку. Предположим, что на это она тратит 200 рублей. А теперь посчитаем. За неделю она потратит 1 000 рублей, за месяц — 4 000 рублей, а за год — 48 000 рублей. Практически 50 000 рублей можно сэкономить, отказавшись от простой привычки пить кофе с булочкой в обеденный перерыв. Я уже не говорю о количестве калорий, которое она также не съест. Если вы хотите изменить свои привычки, лучший способ — просто перестать их делать. Научитесь понимать свои приоритеты и двигайтесь в правильную сторону. 4. Цена и ценность — это не одно и то же Баффет — невероятно экономный и умеренный в своих потребностях человек. Его экономность определяется ценностью товара. Вот что он говорит по этому поводу: Давным-давно Бэн Грэм сказал мне о том, что цена — это то, что ты платишь, а ценность — то, что ты получаешь. Неважно, говорим мы о носках или об акциях, я люблю покупать тогда, когда цена максимально низка. Однако быть экономным вовсе не значит покупать всё по дешёвке. Но это так же не означает, что нужно покупать ценные вещи за огромные деньги. Другими словами: Лучше купить невероятную компанию по обычной цене, чем обычную компанию по невероятной цене. Если вы хотите стать экономнее, в следующий раз обращайте внимание не только на цену. Ценность товара для вас также очень важна. 5. Инвестировать проще, чем вы думаете Вот правило, которое не так уж просто найти в учебниках по инвестированию: Если вы будете инвестировать в индексный фонд мелкими частями на протяжении 10 лет, вы будете в более выгодной ситуации, чем те, кто инвестирует в то же время, но всё за один раз. Согласно Баффету, инвестирование — это очень просто. Вот несколько советов о том, с чего нужно начинать инвестирование: Изучите основную терминологию инвестирования. Откройте брокерский счёт. Выберите индексный фонд (Баффет советует VFINX). Купите часть фонда. Будет здорово, если те, у кого есть опыт в инвестировании, поделятся в комментариях своим мнением о том, насколько эта информация полезна для наших стран. 6. Долгосрочные инвестиции в приоритете Баффет предупреждает о том, что прогореть на ежедневных скачках стоимости акций очень просто. Поэтому его выбор — это долгосрочные инвестиции. Если вы не планируете удерживать акции в течение 10 лет, не вздумайте покупать их даже на 10 минут. Соберите портфолио компаний, стоимость которых за последние годы росла. И лишь на основании этого портфолио делайте выводы о покупке акций. Если вы уже купили акции компании, Баффет советует не смотреть на их стоимость каждый день. Поберегите нервы. Многие знаменитые инвесторы покупают акции и забывают о них на некоторое время. Мы не миллиардеры, поэтому забыть о вложенных деньгах будет тяжело, но и тратить свои нервы на ежеминутное обновление сводки тоже глупо. 7. Деньги — это еще не всё "Ему легко говорить. Он же миллиардер." [-( В своём интервью Баффет говорил о том, что ему приятно летать на частном самолёте, однако иметь дюжину домов — это уже обуза. К тому же, по словам Баффета, в его жизни есть два самых ценных актива: его здоровье и друзья, с которыми он дружит уже давно. Деньги дают многое, но не стоит забывать о том, что в жизни и без них много важных вещей. Вот и все, проще некуда. ;)